Отель «Магнолия»

– Дотти владеет баром? – услышав такое в шестнадцать лет, Джолин чуть не выпала из лодки.

– Да, но мы не держим на нее зла из-за этого, – заверила тетя Шугар.

Сейчас Джолин планировала лишь отыскать это место с дороги, а не со стороны Большого Кипарисового байу, и не собиралась в тот же день обращаться к Дотти с просьбой – Новый год все-таки. Она хотела вернуться сюда на следующее утро. Она еще немного посидела в машине на парковке, любуясь вывеской. Тот же аллигатор красовался и над задним выходом, только название бара сияло фиолетовыми буквами. Может, и ей следовало бы заказать и установить на хайвее большой рекламный щит с указателем съезда к отелю «Магнолия»?

Она уже включила заднюю передачу, собираясь уезжать, когда увидела, что Дотти толкнула заднюю дверь и вышла выплеснуть на тротуар ведро мыльной воды. Джолин заглушила мотор и поспешила через стоянку, но опоздала. Дотти уже вернулась в дом, и дверь оказалась заперта. Джолин изо всех сил забарабанила в дверь и, дрожа от холода, стала ждать.

Наконец послышался настороженный крик:

– Кто там?

– Всего лишь бармен в поисках работы, – отозвалась она.

– Кажется, я узнала твой голос, – успокоенно произнесла Дотти и распахнула дверь. – Иди сюда, дорогая, а то замерзнешь.

– Мне нужна работа, – выпалила Джолин.

– Но зачем? Тебе нужно перестраивать гостиницу и управлять ею. Да и Шугар пристрелит меня на месте, если я возьму тебя на работу в «Аллигатор», – сделала вывод Дотти и повела ее к бару. – Хочешь пива?

– Я бы с удовольствием выпила содовой с лаймом, – ответила Джолин. – Все дело в том, что… – Она рассказала ей о встрече с Рубеном. – Тетя Шугар говорит, что не бывает людей абсолютно плохих, как и абсолютно хороших. Я обнаружила в себе плохую сторону, когда он начал выпендриваться. Мне захотелось задушить его.

– О, этот говнюк еще ребенком заслуживал того, чтобы его придушили, – заметила Дотти. – Он доводил Шугар до белого каления, когда приезжал на лето, но всегда был очень мил с Джаспером, так что она его терпела.

Она обогнула барную стойку и приготовила два напитка – тот, что заказала Джолин, и клубничный дайкири для себя.

– Уже около пяти вечера, не так ли, ch`ere [6]? Возьми кредит под залог «Магнолии» и выкупи его долю.

– У меня нет кредитной истории. Я боюсь кредитных карт не меньше, чем выпивки, после того что случилось с нами, когда умер отец. Ты же знаешь, что мама продала все, чтобы расплатиться с долгами. На моем счете сейчас сто долларов. Не думаю, что в Техасе найдется банк, который хотя бы подумает о том, чтобы дать мне кредит. – Она едва сдерживала слезы. – Мне просто нужна работа. Пожалуйста, Дотти.

– Тебе следовало бы обратиться к Люси и Флосси. Кто-нибудь из них с радостью возьмет тебя на работу в свою антикварную лавку, – сказала Дотти.

– Я ничего не смыслю в антиквариате. Я работала в баре с тех пор, как мне исполнился двадцать один год. Ну же, Дотти, неужели не возьмешь хотя бы на полставки?

– Как насчет того, чтобы я одолжила тебе денег, и ты сможешь прожить, пока кто-нибудь не купит другую половину гостиницы? – предложила Дотти. – Я серьезно, ch`ere. Шугар перестанет со мной разговаривать, если я тебя найму.

– Но почему нельзя нанять меня? Это достойная, честная работа, и тетя Шугар никогда не возражала против того, чем я занималась все эти годы. Брать в долг – для меня такое же табу, как и кредит. – Джолин нравилось, когда Дотти называла ее ch`ere. Дорогая или милая в переводе с французского, это слово звучало так красиво, а глубокий южный акцент добавлял ему шарма.

– Но ты работала не в моем баре… – Дотти снова стала сопротивляться, но в какой-то момент неожиданно сделала глубокий вдох: – А впрочем, какого черта? Мало ли стычек было между нами, но мы же справлялись? К тому же она просила нас заботиться о тебе. Я как раз собиралась дать объявление в газету, мне действительно нужен бармен на полставки. Работа по пятницам и субботам. От звонка до звонка. Получается восемнадцать часов в неделю, по десять долларов в час, ну и плюс твои чаевые. И, ch`ere, мне очень нравится, что ты – трезвенница. Последний бармен, которого я брала на полставки, к концу смены еле держался на ногах.

Джолин быстро посчитала в уме. В зависимости от размера чаевых, конечно, заработка вполне хватало на оплату коммунальных услуг и питание. А там, глядишь, кто-нибудь да увидит потенциал в гостинице и купит ее в ближайшее время.

Она наклонилась и обняла Дотти:

– Спасибо тебе. Я приду в пятницу за полчаса до открытия, помогу тебе все подготовить и сама сделаю уборку после смены.

– А теперь напомни мне, ch`ere, где ты работала и как долго? С тех пор, как умер Брюс и мне пришлось взвалить на себя этот тяжкий крест, я совсем потеряла счет времени, – объяснила Дотти.

– Десять лет в баре «Плетка» в Западном Техасе. Я со всем справляюсь сама и умею держать себя в руках в работе с клиентами. Ты можешь позвонить моему предыдущему работодателю, если тебе нужны рекомендации, – ответила она. – Стало быть, вы с Брюсом управляли этим баром вместе?