Отель «На неведомых дорогах» — 2

Глава двадцать шестая

Тяжелые кованые ворота медленно разъехались в стороны, пропуская Инспектора и сопровождающих.

Если бы страж порядка хоть что-то смыслил в архитектуре, то сказал бы, что дом, представший перед ним, выстроен в колониальном стиле. Двухэтажное здание выглядело одновременно помпезным и воздушным. Помпезность заключалась в значительных размерах средней части дома, в боковых симметричных пристройках, выдающихся вперед относительно основной части здания, в покатой черепичной крыше. Над боковыми пристройками рвались в небо две каминных трубы. Воздушность же проявлялась в облицовке белым мрамором и огромных окнах, которых было даже больше чем нужно. В нелепом ажурном балкончике, угнездившемся над входной дверью, и исполняющем непонятно какую функцию.

Охранники застыли на месте, едва войдя на территорию. Рядом с ними вынуждено замер Инспектор. Все трое словно ожидали чего-то. Какого-то сигнала, приглашения, приказа.

Наконец, откуда-то из-за бокового портика показался мужчина. Он быстро шел к стоявшим у ворот. Вначале, страж порядка решил, что это сам хозяин дома вышел навстречу, дабы разрешить недоразумение с захватом представителя власти, но понял, что ошибся, едва мужчина произнёс, глядя не на него, а на одного из охранников:

– Хозяин ждёт в чайном домике. Ведите! – и зашагал, не оборачиваясь, прочь.

Получив тычок в спину, Инспектор засеменил следом, чувствуя, как охранники неслышно шагают чуть позади.

Чайный домик скорее был похож не на то, что представил бы себе услышавший это название, а на ротонду, стоявшую на возвышении. Белые, розовые и красные вьющиеся розы оплели по окружности стены ротонды и скрывали от чужих глаз того, что чаёвничал среди этого великолепия.

На низком покрытом шелковым ковром диванчике, прямо напротив вошедших, сидел абсолютно лысый мужчина. В его руке, вместо приличествующей названию помещения чашки чаю, был зажат мундштук кальяна. Специфический запах, волнами расходившийся вокруг, сообщал не лишенным обоняния, что в жаровне кальяна лежит не простой табак.

Рядом с мужчиной лежала девушка, обводившая видимое пространство затуманенным взглядом из-под полуопущенных ресниц.

Между этой странной парочкой и Инспектором, стоял накрытый для чаепития стол. Такой же низкий, как диванчик и покрытый пёстрой шелковой скатертью, бахрома которой доставала пола.

«Блин, падишах какой-то! – подумал страж порядка, глядя на мужчину и ожидая, пока тот заинтересуется его персоной, – не влипнуть бы в историю! Сейчас развелось этих нуворишей, что жрут и спят на золоте. И в золото гадят! С таким связаться – себе дороже!»

Но мужчина снова поднёс ко рту мундштук кальяна и снова молча затянулся голубоватым дымом.

Инспектор, поняв, что он может стоять перед этим заторможенным «торчком» до морковкиного заговенья, решил все же представиться. Он назвался, перечислил должность и звание, сообщил, что ему нужно поговорить с хозяином дома.

– Говори, – услышал в ответ.

Страж порядка растерялся. Он ожидал вопросов, проявления хоть какого-то любопытства, а не вот всего этого.

– Прикажите снять наручники, – попросил каким-то жалобным голосом, – совсем руки замлели.

– Потерпишь, – реакция на просьбу снова была немногословной, а взгляд, которым хозяин дома одарил Инспектора, не сулил ничего хорошего.

Страж порядка понял, что пора начать рассказывать о том, что привело его в этот дом, иначе, неизвестно чем для него все вот это может закончиться. Конечно, рассказывать то, что собрался изначально.

И он, стараясь говорить уверено и твердо, сообщил, что в деле Людмилы, которую обнаружили пять месяцев тому назад на площади в непотребном виде, открылись новые факты. Что есть подозрения, будто девушку держали взаперти в каком-то притоне, накачав наркотиками. И нужно провести повторный допрос, дабы прояснить некоторые детали. Только не желая вызывать потерпевшую в отделение, подвергать её психику новому удару, он, Инспектор, решил наведаться сам по её новому адресу.

Все, что было нужно, Инспектор сказал и замер, ожидая реакции мужчины на свои слова. Но услышал он совсем не то, на что рассчитывал.

– Если ты, мент поганый, думаешь, что я не провел собственное расследование – то напрасно, – лысый говорил все так же тихо и размеренно, но от его голоса по спине Инспектора снова побежали мурашки, – если ты решил покопать, дабы выкопать себе еще одну звёздочку – то от затеи этой лучше откажись. Дело закрыто и возобновлять его я никому не позволю. Уже завтра свяжусь с твоим начальством и велю поумерить твою прыть.

– Моё начальство ни о чем не знает! – заволновался Инспектор, – это была моя личная инициатива!

– Личная инициатива часто бывает наказуемой, – на лице хозяина дома зазмеилась усмешка, – так что выход у тебя один: угомонись и не отсвечивай! Ты меня понял?!

– Да понял я, понял! – закивал в ответ, – мне-то что? Думал, помочь девушке узнать, что же произошло на самом деле. Но вижу, что у неё и защитников и помощников без меня достаточно.