Отель «Первый снег»

— Друг детства. Мы в школе вместе учились. Потом он закончил архитектурный институт в Москве, но вернулся домой и теперь живёт здесь. Я ведь тоже вернулся домой и всю жизнь живу здесь. Это моя страна, мой народ, моя семья, дети… как бы высокопарно это ни звучало, но так оно и есть. Здесь мои корни. — Теймураз выговорил всё это на одном дыхании. — А ты какую недвижимость хотела купить? Дом, квартиру, отель? Может, мой отель тебе понравился? Так ты скажи, Фрося, скажи мне. А я подумаю! — горячо и взволнованно продолжил он.

— А что, ты собираешься продавать свой отель? И уже есть покупатели? — медленно и спокойно спросила Фрося и впервые прямо посмотрела в глаза Теймуразу.

Он вздрогнул. На него были направлены два синих луча, обрамлённые чёрными ресницами. Они были направлены в самую его глубину, туда, где было не спрятаться его непогасшей любви к Ефросинье, его желанию, которое разгоралось с новой силой и которое он так тщетно пытался подавить своей волей.

— Фрося, — начал он неторопливо, — Понимаешь, я ведь уже не тот Теймураз, который признался тебе в любви там, в юности. Я взрослый мужчина, один из отцов города. У меня семья, двое детей, жена, — он на мгновение остановился, но мужественно, взяв себя в руки, продолжил, — прекрасно понимаю, что мой отель — лакомый кусочек для многих, кто хотел бы поживиться на Абхазском рынке недвижимости. Только не перебивай меня, — остановил он Ефросинью, которая хотела что-то возразить. — Не перебивай. Я так долго хотел высказаться, а мне было некому рассказать о своей любви, о своих желаниях, о своих чувствах к тебе. — направление беседы неожиданно изменилось. — Некому, понимаешь? У нас совершенно другая ментальность. У нас Мужчина, если он дал слово, он его держит, как бы больно ему при этом не было. Понимаешь? Думаю, что понимаешь! А теперь, — он не закончил фразу, потому что послышались шаги и на террасу вышла Лейла, а следом за ней два официанта, которые несли приборы и катили тележку с едой.

В течение десяти минут, пока сервировали стол, на террасе стояла тишина, прерываемая только шагами официантов от стола к тележке. Когда всё было закончено и обслуга, вместе с Лейлой удалилась, Теймураз, жестом хозяина предложил Ефросинье пройти к столу, предупредительно отодвинув стул, чтобы ей было удобнее сесть.

Сам сел напротив и продолжил.

— Знаешь, Фрося, я ведь до сих пор всё помню, но столько времени прошло. Целая Жизнь. А ты приехала отель у меня купить? Или кто-то попросил тебя это сделать? Или просто — отжать? Признайся. Мы ведь с тобой оба "торгаши", — он улыбнулся. — Давай поговорим, как коллеги по цеху. — Теймураз аккуратно положил руку на открытую ладонь Ефросиньи. Она не сделала попытки освободить её, но и не ответила на пожатие. Ефросинья думала.

В обычной своей жизни, Ефросинья уже очень давно привыкла думать быстро. Даже стремительно. Этому её научила Госпожа Соболевская. Мир праху её!

Десять лет назад, Элеонора Иосифовна ушла в мир иной, автоматически сделав Ефросинью директором торгового центра. Перед Ефросиньей встали новые задачи, о которых она раньше только догадывалась, потому как Соболевская всё держала на своём личном контроле и давала только указания для выполнения. Теперь же всем этим должна была распоряжаться Ефросинья Кондратьевна. Потребовалась вся её выучка, теоретические и практические знания, приобретённые навыки и знакомства, а главное — её тренированная память! Многие вещи нужно было просто держать в голове, потому что от этого зависела жизнь не только Ефросиньи, но и всего коллектива торгового центра.

Ефросинья думала. Она думала о том, что Теймураз достаточно много сказал и ждал такой же честности от неё. Откровенность была не свойственна Ефросинье. Причём, уже очень давно!

Она вспомнила Севу Заболоцкого, который сказал ей однажды вечером: "Фрося, не будь дурой. Тебя ведь используют "в тёмную". Сколько тебе платит Соболиха? Копейки, а зарабатывает тысячи, да ещё и валюта. Посмотри на поток товара, который идёт через ваш магазин".

Тогда Фрося сделала "наивные" глаза и сказала ему с укором: " Как тебе не стыдно, Сева. Она меня учит. Даёт мне работу. Я ей благодарна за всё это."

— Да ты актриса — отличница, Ефросинья. Сколько естественного возмущения в глазах. Думаю, что, если нужно будет, то и заплакать сможешь! Браво!!! А может ты пойдёшь за меня замуж? Нам будет с тобой весело! Мы с тобой одной крови! — поинтересовался Сева и расхохотался.

— Я подумаю над твоим предложением, — спокойно ответила Фрося и через два месяца вышла замуж за Севу. Так она стала Ефросиньей Кондратьевной Ветрогон — Заболоцкой.

Тогда же вечером, она вспомнила наказ Соболевской: "Никогда, никому не верь! Ни-ко-му! Это ясно?".

Этот наказ Фрося усвоила на всю оставшуюся жизнь. Он не раз выручал её в ситуациях, которых было "хоть отбавляй" в её профессиональной деятельности!

Вот и теперь Фрося подумала и решила, что не нужна Теймуразу вся правда о её визите в Абхазию! Решила зря не рисковать, хотя бы для своей собственной безопасности!