Отель, портье и три ноги под кроватью

Гризли не нравится то, что ему вручают. Испорченность сотни, независимо от того, в какой руке она может оказаться, возмущает его. Но посмотрите, голова колеблется из стороны в сторону, он сбит со следа! Он обнюхивает каждую купюру, и каждый раз отказывается от запаха с недовольной усмешкой. Но вот его челюсть напрягается, и он начинает тереть поверхность купюр, одновременно скрести каждую подушечками пальцев. Он незыблем, как гора, и полностью сосредоточен в единении с Богом.

Джей начинает слепо выправлять одну из купюр, любовно втирая ее в колено. Это долларовая купюра, и я смотрю на Алана, покачивающего головой. Расправив, он кладет ее на стол, затем крепко сжимает в кулак вторую и вытягивает руки в воздух.

– Купюра долбаных БОГОВ! – ревет он.

Распахивается дверь в подсобку, и Келли Мэдисон, администратор рецепции, изучает ситуацию. Мы с Аланом в муках победы и поражения, Джей с завязанными моим форменным галстуком глазами и поднятыми вверх кулаками, будто давая знак о начале обряда жертвоприношения.

– Какого дьявола тут творится?! Там очередь у стойки регистрации, и на улице люди, которым нужны такси. Господи, вы оставили там своего коллегу одного? Ты: сними галстук с лица. Ты: надень галстук И ИДИ РЕГИСТРИРУЙ ЛЮДЕЙ, ТЕБЕ ЗА ЭТО ПЛАТЯТ! Что за дерьмо? ЧЕРТ БЫ ВАС ВСЕХ ПОБРАЛ!

Джей встает и стягивает галстук с лица. Он бросает взгляд на измятую сотню в ладони, убедившись в своей правоте, а затем пронзает Келли безумным взглядом. Она отступает.

Джейсон выходит.

Келли смотрит на Эла, Алан – на меня. Келли переводит взгляд с Эла на меня. Я смотрю в дверь в фойе, где вижу очередь на рецепции почти до лифтов:

– Куда, черт возьми, пошел Джей с моей стодолларовой купюрой?

* * *

Пока мы не сменили тему, вот еще несколько названий сотенной купюры: «самородок», «порция денег», «рыжая», «стриптизерша», «стольник», «хуннерт», «кирпич», «листок», «Бен», «Бенни» и, в принципе, любое слово, которое используется в тот момент, когда контекст явно подразумевает стодолларовую купюру. Как, например, в фразе «Возьму эти пять двадцаток и обменяю на «бобо».

* * *

Итак, жертва нужды, узнав много новых слов, я начал постепенно притираться. Посыльные со временем проникались ко мне. Мои финансовые трудности быстро разрешились. Я выплатил долги за комнату, и за рекой в Бруклине все шло гладко. Стартовая зарплата в два раза превышала ту, что я получал в Новом Орлеане, а сверхурочные зашкаливали. Один сотрудник, носильщик из фойе (в обязанности которого входит доставлять факсы, полировать тележки, гонять горничных, выходящих курить на погрузочную платформу, убирать собачьи экскременты в фойе, ходить за презервативами поздно вечером, спать на пакетах «Федекс» и многое другое), работал тридцать два часа кряду. Я пришел выспавшимся в четыре часа дня и увидел, как он шатается за тележкой, косясь на меня одним глазом и подремывая другим.

– Ты кто?

– Я Том. Мы знакомы. Я был здесь около пяти мес…

– ЗАТКНИ СВОЮ ГРЕБАНУЮ ПАСТЬ!

– Мой косяк.

– Что ты сказал?

– Ничего.

– Приятно познакомиться, – сказал носильщик, цепляясь за тележку, чтобы не упасть.

– Мы знакомы. Не беспокойтесь.

Итак, конечно, мне потребовалось некоторое время, чтобы познакомиться с коллегами. В целом лучший способ сблизиться с сотрудниками гостиницы – это пойти с ними в бар после работы и распить несколько бутылок. В этом чрезвычайно напряженном бизнесе, как и в ресторанном, для такого времяпрепровождения есть предостаточно возможностей, причем каждый вечер. Давайте не забывать: в Новом Орлеане именно швейцар Сэнфорд заставил меня выйти из завязки. Но в Нью-Йорке, выпивая с коллегами, я не всегда узнавал только приятное. Келли Мэдисон, менеджер, смазавшая нам окончание стодолларового испытания, живет за счет стресса, даже вне работы. Еще мой первый начальник ночной смены ясно дал мне понять, что у этих «менеджеров» все не слава богу. Либо стресс, либо наркотики. Наркотики или кражи. Наркотики или еще наркотики.

Ладно, итак, менеджмент: психи. А что до моих коллег… Когда они открылись мне, я не мог поверить, в какое дерьмо эти люди попадали в повседневной суете.

Большинство компаний, которые заказывают несколько номеров в гостиницах, оплачивают номер, но не возмещают непредвиденных затрат (фильмы, мини-бар и т. д.), и поэтому чаще всего гости оплачивают эту часть счета наличными. Я заметил, что мои коллеги перед наличным расчетом неизменно спрашивают гостя, нужен ли ему чек за «непредвиденные» расходы. Если им решительно говорили «нет», я видел, как они отсчитывали сдачу, прощались с гостем, и, как только желтое такси подъезжало к Ньюарк, просто вычитали эти расходы – мол, «гость оспорил» – и клали деньги прямо себе в карманы. Учитывая, как я говорил раньше, что кино и мини-бар – наиболее часто оспариваемые позиции счета, никто не проверяет, когда они были вычеркнуты. Но вычеркивать оплаченные расходы и присваивать наличку? Как гнусно. Любую оплату, при которой гость не требует чека, может постичь та же участь. Это называется кражей.