Отель с привидениями

– Сегодня мы уже ничего не решим, – сказал он. – Я зайду к вам завтра утром и спрошу, что вы надумали.

Они снова направились к отелю. У подъезда Фрэнсис спросил, под своим ли именем проживает она сейчас в Венеции.

Она покачала головой.

– Здесь помнят вдову вашего брата. Здесь помнят графиню Нарону. А я хочу, чтобы незнакомые люди ничего не слышали обо мне, и поэтому называюсь простой английской фамилией. – Она запнулась и замерла. – Что же со мною происходит? – пробормотала она. – Что-то я помню, что-то забываю. Забыла «Даниэли», а теперь еще и свое имя.

Она спешно потянула его за собой в вестибюль, где на стене висел список постояльцев. Медленно спускаясь по столбцу, ее палец уткнулся в английскую фамилию: «Миссис Джеймс».

– Не забудьте, когда придете завтра утром, – сказала она. – Какая у меня тяжелая голова. Спокойной ночи.

Фрэнсис вернулся к себе в отель, гадая, что принесет завтрашний день. В его отсутствие дела приняли неожиданный оборот. В вестибюле служащий попросил его зайти в личный кабинет управляющего. Тот ждал его с озабоченным видом, словно готовясь сообщить нечто серьезное. Он выразил сожаление, что мистер Фрэнсис Уэствик, подобно другим членам своей семьи, столкнулся с серьезными неудобствами в новом отеле. Под строгим секретом ему сообщили, что мистера Уэствика никоим образом не устраивает воздух в верхней комнате. Не осмеливаясь входить в обсуждение этого предмета, он просит, ввиду случившегося, не считать комнату оставленной за мистером Уэствиком.

Отчасти раздраженный тоном, каким говорил управляющий, Фрэнсис сорвался.

– Весьма и весьма возможно, что я отказался бы ночевать в этой комнате, если бы она была за мной оставлена, – сказал он. – Прикажете убираться из отеля?

Управляющий увидел свой промах и поспешил его исправить:

– Что вы, сэр! Мы не пожалеем усилий, чтобы вы чувствовали себя удобно у нас. Простите, если я чем-нибудь вас обидел. Репутация такого заведения – вещь чрезвычайно серьезная. Смею ли я надеяться, что вы окажете нам громадную услугу, промолчав о случившемся? Оба французских джентльмена любезно обещали сохранить это в тайне.

Приняв извинения, Фрэнсис, как вежливый человек, согласился и на просьбу управляющего. «Вот и рухнул безумный план графини, – думал он, отправляясь спать. – Тем лучше для графини!»

Наутро он встал поздно. На вопрос о его французских друзьях ему ответили, что оба джентльмена уехали в Милан. Проходя вестибюлем в ресторан, он обратил внимание на то, как главный швейцар метит цифрами прибывшую кладь, прежде чем ту разнесут по номерам. Его особенно заинтересовал один сундук, весь обклеенный дорожными бирками. Швейцар как раз писал на нем мелом: «13А». Фрэнсис посмотрел карточку на крышке. Там значилась обычная фамилия: «Миссис Джеймс». Он тотчас навел справки о владелице багажа. Дама приехала рано утром и сейчас находится в читальной комнате. Заглянув туда, он нашел ее в одиночестве. Он прошел в комнату и стал перед графиней.

Опустив голову и сложив на груди руки, та сидела в темном углу.

– Да, – досадливым голосом предупредила она его вопрос, – я решила, что будет лучше не ждать вас, а поспешить сюда, пока номер никому не сдали.

– Вы надолго его сняли? – спросил Фрэнсис.

– Вы сказали, что мисс Локвуд будет здесь через неделю. На неделю и сняла.

– При чем тут мисс Локвуд?

– При том, что она должна переночевать в этой комнате. Я уступлю ей комнату, когда она приедет.

Фрэнсис начал уяснять себе суеверную подоплеку ее намерений.

– Неужто вы, образованная женщина, думаете заодно с горничной моей сестры! – вскричал он. – Да и будь оно серьезно, ваше нелепое суеверие, вы неправильно беретесь доказать его истинность. Уж если ничего не видели ни я, ни мой брат и сестра, то почему вместо нас что-то обнаружит Агнес Локвуд? Она дальняя родственница нам, Монтбарри. Всего-навсего кузина.

– Она была ближе вас всех сердцу ушедшего Монтбарри, – твердо сказала графиня. – До своего последнего часа мой жалкий супруг раскаивался, что оставил ее. Она, конечно, увидит то, что вам не дано было видеть, и посему этой комнаты ей не миновать.

Фрэнсис терялся в догадках, какие причины движут ею.

– Не понимаю, вам-то какой интерес ставить этот небывалый опыт?

– По мне, лучше бы его не ставить. По мне, лучше бежать из Венеции и больше никогда не видеть ни Агнес Локвуд, ни кого-либо из вашего семейства.

– Что же вам мешает это сделать?

Она взвилась с кресла и дико глянула на него.

– А вот это я знаю не лучше вас, – выдохнула она. – Какой-то силой, превозмогающей мою волю, я увлекаюсь к гибели. – Она упала в кресло и движением руки велела ему уйти. – Оставьте меня с моими мыслями.

Фрэнсис оставил ее, теперь уже окончательно убежденный в том, что она не в своем уме. Днем он ее больше не видел. Ночь, насколько он мог знать, прошла спокойно. На завтрак он пошел рано, решив подождать в ресторане, когда появится графиня. Как и накануне, хмурая, вялая и замкнутая, она вошла и чуть слышным голосом заказала себе завтрак. Он поспешил к ее столику и спросил, как прошла ночь.

– Никак, – ответила она.

– Вы спали как обычно?