Отель с привидениями

— О да, он любит меня. Он приехал сюда за мной из Висконсина и все это время старался заботиться обо мне, но он не верит, что из меня может получиться актриса. Он говорит, что если бы я была действительно талантлива, это бы уже кто-нибудь заметил. Он считает... — в глазах Трейси появились слезы, — он считает, что я все это сама выдумала: и свои способности, и свое желание блистать на Бродвее[3]. По его мнению, чем быстрее я поборю в себе это желание, вернусь домой в Висконсин и выйду за него замуж, тем будет лучше.

— Но ведь это неправда! Я точно знаю, что ты можешь блистать. Ни в коем случае не сдавайся!

Трейси улыбнулась сквозь слезы.

— Я пытаюсь попасть на прослушивание в хор в «Маджестик». Они объявили открытое прослушивание, а это значит, что любой желающий может попробовать свои силы. Завтра я предприму еще одну попытку, а пока мне надо дать старухе Калверт расписку. Не бойся, если меня возьмут, мы уедем отсюда вместе.

Волна счастья накрыла Элину с головой. Как бы это было замечательно — жить вместе с Трейси! Девочка посмотрела на свою красавицу подругу с восхищением. Почему же не всем очевидно, как она прекрасна? И как великолепно она выглядела бы на сцене! Каждый день по дороге в школу Элина проходила мимо театров с сияющими в лучах прожекторов именами звезд. Имя Трейси должно занять свое место среди них.

Прощаясь на ночь, Элина прошептала:

— Удачи тебе на прослушивании!

Трейси поднесла палец к губам:

— Все актеры ужасно суеверны. В театре считается, что пожелание удачи приносит неудачу. Пожелай мне лучше ни пуха ни пера.

— Ну тогда ни пуха ни пера тебе завтра, — засмеялась Элина.

Следующий день выдался дождливым и холодным, и поверх ненавистной школьной формы Элине пришлось надеть шерстяное пальто и шапку. Ветер, свистевший среди высотных зданий, легко проникал сквозь множество слоев одежды, словно насмехаясь над ее ничтожными усилиями сохранить тепло. «Сегодня тебе полагается замерзнуть, — как будто думал ветер, — и ничто не сможет этому помешать».

Когда тем же вечером Элина, едва волоча ноги, поднималась по ступеням «Пристанища страждущих», она думала только о Трейси и ее прослушивании. Интересно, взяли ли ее в хор?

Однако позднее, когда она прокралась в комнату подруги, то увидела, что та собирает вещи.

— Что?! — едва смогла вымолвить Элина.

— Я все утро простояла под дождем напротив театра, — трагическим тоном начала объяснения Трейси, — и к тому моменту, когда оказалась на сцене, я могла только хрипеть и сипеть. Я запела, они прослушали два такта и попросили меня уйти со сцены. Они даже не сказали «спасибо», а просто крикнули «следующий!». Это было так унизительно! — Она закрыла лицо руками. — Бен прав. Я ничего не стою. Я не могу даже получить партию в хоре.

— У тебя просто не было достойного шанса, — попыталась успокоить ее Элина.

— Это был мой единственный шанс. Но есть еще кое-что похуже. Вот, взгляни. — И Трейси протянула Элине мятый и закапанный слезами листок бумаги.

Это был счет. Прочитав, что там написано, Элина изумленно подняла брови.

— Что это значит?

— Это значит, что я должна мисс Калверт пятьдесят долларов — в качестве оплаты услуг. — Голос Трейси был исполнен горечи. — Если я не могу оплатить сейчас — а я не могу, — тогда у меня есть возможность отработать этот долг на кухне.

— Ушам своим не верю! — Элина была просто шокирована услышанным.

— Уж поверь. Большинство из тех, кто сейчас работает здесь в качестве прислуги, когда-то жили здесь как гости. Просто их деньги кончились, а идти им было некуда.

— Это как в случае с несчастной Полли!

— Да, я уверена, что именно так с ней все и было. Так что сегодня я обязана съехать из этой комнаты, а завтра на рассвете приняться за приготовление завтрака.

— И ты собираешься так поступить?! — в ужасе вскричала Элина.

— Да. Не хочу начинать свою семейную жизнь с Беном с того, что буду должна ему пятьдесят долларов.

Элина поняла, что Трейси уже все решила. Лицо ее выражало решимость и отчаяние.

— Расскажи мне о Египте — это поднимет мне настроение, пока я буду собираться. Расскажи мне что-нибудь такое, что поможет мне забыть о своих проблемах.

— Ну, есть такие когти, принадлежащие мумии... — нерешительно начала Элина. Сама не зная зачем, она начала рассказывать всю историю про птичью лапу и про то, как ее отец загадывал на ней желания. — Я не верю... не могу в это серьезно поверить, — наконец призналась она,— но его последнее желание сбылось, только в какой-то извращенной форме.

— Боже, как жаль, что ты выбросила когти в океан! — посетовала Трейси. Лицо ее взволнованно светилось.

— И да и нет. Они снова вернулись ко мне.

— Как это?

— Когда я приехала сюда, они ждали меня на кровати. Наверно, они как-то оказались в моей дорожной сумке. А может быть, мне просто приснилось, что я во время шторма выбросила эту злосчастную коробку.

Элина понимала, что сама себе противоречит, но Трейси, казалось, этого даже не заметила. Ее глаза сверкали.