Отель с привидениями. Деньги миледи

– Да кто вы такой, чтобы судить о методах моей работы? – взорвался он, едва мистер Трой умолк. – Один из нас двоих выставляет себя сейчас полным идиотом, и, заметьте, это не я! Слушайте же: ваша девица выходит на прогулку и встречает по дороге грязного и жалкого нищего старика – по-вашему, я не похож на грязного и жалкого нищего старика? Прекрасно! Старичок ноет, хнычет, рассказывает ей длиннейшую историю и в конце концов выклянчивает у девицы шестипенсовую монетку. К этому времени он знает ее как облупленную (к слову, не задав при этом ни единого вопроса), а сама девица не огорчена, как вы изволили выразиться, а, напротив, счастлива, что ей представилась возможность совершить благодеяние. Стойте, еще не все! Кто вам чистит туфли-штиблеты? Вот, глядите! – Спихнув собачонку, он нырнул под стол и вынырнул с баночкой ваксы и старым ботинком, на который тотчас набросился с необычайным рвением. – Собираюсь, знаете ли, прогуляться, хочу привести себя в порядок. – И, усердно работая щеткой, он замурлыкал популярный в начале века сентиментальный романс: – «Она мне голову вскружила, она прелестна, как звезда! Но ах! – другому сердце подарила, не быть мне с нею никогда, тра-а-а-ла-а-ла-ла!» Обожаю песенки про любовь. Чистим-блистим, блистим-чистим – как зеркало сверкать будет! Ну что за славный, пригожий старичок: за работой шутки шутит, поет, доброму люду скучать не дает! Что вы говорите? Чужой человек в доме, кто с ним будет откровенничать? Да как вам не совестно, бедняга уж одной ногой в могиле! Вот увидите, госпожа кухарка непременно припрячет для него на судомойне лакомый кусочек от обеда, а лакей Джон поищет, так и быть, свое старое пальто. А когда он все выведает и на другое утро не явится в дом – что, по-вашему, скажут о нем в людской? Думаете, заголосят: «Ах, он за нами шпионил»? Как бы не так! Скажут: «Слег старый весельчак, или под колеса попал, или, пуще того, ноги протянул – лежит, болезный, в мертвецкой нашего прихода». Не верите – сведите меня на свою собственную кухню и посмотрите, примут ли меня ваши слуги за шпиона. Ну-ну, господин адвокат, не тратьте попусту свое драгоценное время, выкладывайте десять фунтов!

– Я подумаю и сообщу вам о своем решении, – сказал мистер Трой.

Старый Шарон еще раз дико расхохотался и, обогнув стол, проворно проковылял к стулу мистера Моуди. Положив одну руку дворецкому на плечо, другой рукою он насмешливо указал на мистера Троя.

– Послушайте, господин Молчун! Ставлю пять фунтов, что его уж больше сюда не заманишь!

На что Моуди, слушавший молча в продолжение всего разговора (кроме той его части, когда вопросы были обращены к нему лично), сказал лишь:

– Я не держу пари.

Ему как будто не претили ни фамильярность Шарона, ни его нелепые ужимки. Больше того, старый шельмец, кажется, произвел на него сильное впечатление. Мистер Трой поднялся уходить, Моуди же, вместо того чтобы последовать его примеру, все сидел и смотрел на адвоката так, словно ему совсем не хотелось поскорее покинуть эту грязную, прокуренную комнатушку.

– Хотите что-то еще сказать? – спросил мистер Трой.

Моуди встал и посмотрел на Старого Шарона.

– Не сейчас, сэр, – помолчав, ответил он и отвел взгляд.

Шарон понял ответ и взгляд Моуди по-своему. Он неожиданно вцепился в дворецкого и оттащил его в угол комнаты.

– Скажите-ка мне, – зашептал он. – Положа руку на сердце: вы так же богаты, как этот блюститель закона?

– Нет. Разумеется, нет.

– Тогда вот что: для бедного человека я готов поработать за полцены. Ежели вдруг захотите вернуться сюда без него, вам это обойдется всего в пять фунтов. Так-то! Подумайте над этим, да-да, подумайте!

– Ну где же вы? – торопил мистер Трой, придерживая дверь.

Когда Моуди наконец проследовал к выходу, адвокат еще раз оглянулся на Шарона. Старикашка опять устроился в кресле и с мопсом на коленях, трубкою в зубах и книгою в руке представлял собою такую же мирную и неряшливую картину, как и до их прихода.

– Всего наилучшего! – снисходительно обронил мистер Трой.

– Не мешайте мне, – буркнул Старый Шарон, поглощенный чтением. – Я отработал вашу гинею. Боже, какая восхитительная книга! Не мешайте.

– Нахал! – высказался мистер Трой, едва они с дворецким вышли на улицу. – И как только моему приятелю в голову пришло рекомендовать такого проходимца? Он еще рассчитывал содрать с меня десять фунтов! По мне, и гинея-то выброшена зря.

– Прошу прощения, сэр, – сказал Моуди, – но я так не думаю.

– Что?! Вы же не станете утверждать, что поняли эту его загадочную фразу – «подозревать того, кого труднее всего заподозрить»? Чушь! Тоже мне, оракул.

– Я не говорил, что понял ее, сэр. Но, пожалуй, она натолкнула меня на мысль.

– Что за мысль? У вас возникли какие-то определенные подозрения?

– Прошу простить меня, мистер Трой, но я предпочел бы пока воздержаться от ответа.

Мистер Трой внезапно остановился и окинул своего спутника недоверчивым взглядом.

– Не собираетесь ли вы сами превратиться в детектива? – спросил он.