Отель с привидениями и другие таинственные истории

— Почему вы меня спрашиваете об этом пропавшем курьере? — сказала она. — Когда приспеет время, мисс Локвуд, вы узнаете, что с ним сталось.

Агнес вздрогнула.

— Не понимаю, — сказала она. — Каким образом я узнаю? Мне кто-нибудь скажет?

— Кто-нибудь вам скажет.

Генри не мог дальше отмалчиваться.

— Этот «кто-нибудь» не вы ли, ваша светлость? — с издевательской вежливостью спросил он.

— Вы правы, мистер Уэствик, — ответила та с презрительным равнодушием. — В один прекрасный день я могу оказаться тем человеком, который расскажет мисс Локвуд, что сталось с Феррари, если… — Она смолкла, не сводя глаз с Агнес.

— Если что? — спросил Генри.

— Если мисс Локвуд вынудит меня к этому.

Агнес слушала, теряясь от изумления.

— «Вынудит»? — повторила она. — Как я могу вас вынудить? Вы хотите сказать, что моя воля сильнее вашей?

— А вы хотите сказать, что свеча не сжигает бабочку, когда та летит на ее огонь? — ответила леди Монтбарри. — Вы слышали когда-нибудь о такой вещи, как упоение ужасом? Оно-то и влечет меня к вам. Я не имею права приходить к вам, я не желаю приходить к вам: вы мой враг. Впервые в жизни вопреки моей воле я покоряюсь врагу. Судите сами: я жду, потому что вы велели ждать, и, пока я стою здесь перед вами, меня разбирает страх — клянусь вам! Не допускайте, чтобы я возбуждала в вас любопытство или жалость. Следуйте примеру мистера Уэствика. Будьте со мной жестки, грубы и неумолимы, как он. Отпустите меня. Велите мне уйти.

В этой странной речи честная и прямодушная Агнес уяснила для себя только одну вещь.

— Вы ошибаетесь, считая меня своим врагом, — сказала она. — Зло, что вы мне причинили, отдав руку лорду Монтбарри, было неумышленным. Я уже при его жизни простила вам свои страдания. Тем более я прощаю вам теперь, когда его нет.

Генри слушал ее со смешанным чувством восторга и раздражения.

— Не говори более! — воскликнул он. — Слишком много чести для нее. Она не стоит этого.

Его слова прошли не замеченными леди Монтбарри. Казалось, вниманием этой странно переменчивой женщины целиком завладели простые слова, в которые Агнес облекла свой ответ. Покуда она слушала, ее лицо принимало выражение тяжелой, безысходной печали. И разительно переменился голос, когда она заговорила. В нем звучало смирение, утратившее последнюю надежду.

— Добрая, невинная душа, — сказала она. — Что значит ваше участливое прощение? Что значат ваши прегрешения рядом с моими великими грехами, за которые с меня спросится? Я не хочу вас пугать. Просто я себя оплакиваю. Знаете ли вы, что такое — чувствовать надвигающуюся беду и при этом надеяться, что ваша уверенность не подтвердится? Когда я впервые встретила вас еще до замужества и впервые ощутила ваше влияние, у меня была эта надежда. Эта жалкая надежда теплилась во мне вплоть до сегодняшнего дня. Ответив на мой вопрос относительно Феррари, вы ее убили.

— Как я могла погубить вашу надежду? — спросила Агнес. — Если я разрешила Феррари упомянуть мое имя в письме лорду Монтбарри, то как это может быть связано со странными и страшными вещами, которые вы мне рассказываете?

— Близится время, мисс Локвуд, когда вы сами все раскроете. Пока же я постараюсь подобрать внятные слова, чтобы вы поняли, в чем состоит мой страх перед вами. В тот самый день, когда я похитила вашего героя и погубила вашу жизнь — я твердо уверена, что в тот самый день! — вас сделали орудием возмездия за все мои многие прошлые грехи. Такое и прежде случалось, когда один человек, сам того не ведая, способствовал тому, что в другом вызревало зло. И вы этому уже способствовали — и поспособствуете впредь. Вы подведете меня к тому дню, который все выявит и назначит мне наказание. Мы еще встретимся — в Англии или в Венеции, где умер мой муж, — и встретимся в последний раз.

При всем своем здравомыслии или неприязни к предрассудкам Агнес была под сильным впечатлением от той серьезности, с которой это все было высказано. Она побледнела и взглянула на Генри.

— Ты понимаешь ее? — спросила она.

— Нет ничего легче, — пренебрежительно отозвался он. — Она знает, что стало с Феррари, но признаться не смеет и городит всякую чепуху. Вели ей уйти.

Даже окажись здесь и залай собака, леди Монтбарри и тогда бы договорила все, что ей надо было сказать Агнес.

— Посоветуйте вашей забавной миссис Феррари еще немного подождать, — сказала она. — Что случилось с ее мужем, вы узнаете, а потом расскажете ей. Беспокоиться вам не о чем. Какой-нибудь пустяковый случай сведет нас в следующий раз — такой же пустяковый, как появление в нашем доме Феррари. Чепуха, говорите вы, мистер Уэствик? Будьте снисходительны к женщинам. Мы все городим чепуху. До свиданья, мисс Локвуд.

Она поспешно, словно боясь, что ее остановят во второй раз, открыла дверь и покинула их.

Глава 7

— Как ты думаешь, она сумасшедшая? — спросила Агнес.

— Просто испорченный человек, я думаю. Лживая, суеверная, неискоренимо жестокая, но не сумасшедшая. Главное, за чем она пришла сюда, это получить удовольствие, напугав тебя.

— Она действительно напугала меня. Стыдно сказать, но это так.