Отель с видом на смерть (сборник)

– Не ко мне, Константин Андреевич. Ты сам меня сюда привез. Если хочешь, взламывай. А не хочешь, кликай ментов.

Максимов медленно выудил из кармана ключики. Задумчиво подбросил на ладошке. Два замка. Длинный, стальной, – от верхнего. Фигурный, латунный, – от нижнего.

– Ну ты даешь, – присвистнул Вернер. – А какого мы тут корчим из себя погорельцев?

– Засов с обратной стороны, – пояснил Максимов. – Клиентка получила строгий наказ запереться. Не думаю, что она экстремалка.

– А зачем достал? – логично поинтересовался Вернер.

– Машинально.

– Ну так и вставь машинально! Длинный – вверх, короткий – вниз…

– Знаю. – Непроизвольно навострили уши. Спокойно в подъезде. Этажом ниже собака у кого-то скулит. Не в диковинку проникать в чужие квартиры, но каждый раз неприятный озноб по коже. Статью никто не отменял, а доказывать, что ты не вор, – занятие ужасно смешное.

Верхний ключ со скрипом провернулся. Со вторым пришлось повозиться – тугая посадка и вращение против логики. Дверь открылась.

– Во как, – ухмыльнулся Вернер.

– Не к добру, – напрягся Максимов. Лоб внезапно взопрел. Впечатления абсолютной дуры Ирина Владимировна не производила. – Пошли, Вернер.

Визуально обстановка оставалась той же. На кухне порядок, сотовый на столе заряжается, стиралка знаменитой марки (сделано с трудом), в ванной и уборной стерильно. «Тещина» комната практически нежилая – голые стены и палас. Далее смежные. В первой – никого, мягкая мебель насыщенной раскраски, телевизор, лоджия. Во второй – балкон, выходящий на обратную сторону дома, нежно-опаловые обои, кровать. На кровати Ирина Владимировна в огорчительно неживом виде…

– Как и было обещано, – вздохнул Вернер. – Прокололся, Константин Андреевич, не уберег бабу.

Максимов сжал зубы. Прокололся, как последний дилетант… Он вошел в спальню на носках, сделав знак сотруднику не шевелиться. Ирина Владимировна, совершенно обнаженная (есть такие дамы, не любят ночные сорочки), лежала на скомканной простыне. Позвоночник выгнут, руки разбросаны. Одеяло свисало на пол, подушка в углу. Шею жертвы, будто ошейник, окольцовывал круговой след от удавки. Лицо искажено, глаза навыкат. В мутноватых зрачках – страх перед незаслуженной смертью. Похоже, в процессе удушения она усердно молотила ногами – простыня задралась до середины. Красивая женщина. Вот только жаль, что Максимов небольшой ценитель обнаженной мертвой красоты.

– Сгинь в прихожую и звони ментам, – приказал Вернеру.

– Не нравится мне это дело, командир…

– А я в восторге, – огрызнулся Максимов. – Звони, Шурик, не ломайся, авось выкрутимся.

В отсутствие Вернера он еще раз прошелся по квартире – словно кот, метящий углы. Осмотрел окна, балкон с лоджией. Интересно, самый элементарный способ убийства он прошляпил. Не верилось, что это всерьез. Поставил бы простейший заслон. Или сам посидел в засаде – не облез бы за ночку.

Когда в квартиру, топая, как стадо бизонов, вторглась милиция, Вернер с Максимовым сиротливо мялись на коврике в прихожей. Трое в форме, трое без – один эксперт при чемоданчике, он же фотограф, другой – штатный медик, третий – невысокий, подтянутый, сорокалетний, со шрамом около глаза. Не рассусоливая, взялись за дело – оборотисто и жестко.

– Капитан Корнеев, – хмуро представился крепыш, – начальник криминальной милиции Железнодорожного района. Документики, однако.

– Вы лично выезжаете на происшествия? – недоверчиво спросил Максимов, вручая бумаги.

– Эта дама была у меня, – хмуро бросил Корнеев, вчитываясь в лицензию. – Частный сыск? Ребята, вы никак отчаянные парни – подставляться под трупы!

– Агентство «Профиль», – приветливо пояснил Максимов. – Та самая частная лавочка, куда вы отфутболили Кулагину, отказав ей в защите и содействии.

Эту фразу он мог бы подержать за зубами. Характер у Корнеева был явно не монашеский. Капитан вспыхнул. Колючие глазки вгрызлись в Максимова.

– Вам придется объяснить, господа хорошие, почему вы оказались в квартире убитой. А главное – как оказались.

– Перестаньте, капитан, – поморщился Максимов. – Почему мы оказались, вы и сами сообразите. Как оказались – еще проще: Ирина Владимировна дала нам ключи. Но едва ли мы смогли бы воспользоваться ключами, соберись убить гражданку Кулагину. Осмотрите входную дверь и обратите внимание на тяжелый засов. А теперь заберитесь в шкуру запуганного, снедаемого кошмарами человека и угадайте с трех раз: запрется ли он на засов?

– Если нет, – поддакнул Вернер, – то наш запуганный человечек – большой оригинал.

Криминалисты, в отличие от Корнеева, свою работу знали. По утверждению медика, смерть наступила около семи часов назад – ориентировочно в четыре утра. Этот неоспоримый факт и спас приунывших сыщиков от немедленной расправы. Им позволили шататься по квартире – не заходя, впрочем, в спальню и держась подальше от входа.

Вихрастый парнишка с сержантскими лычками сторожил «покойницкую». Украдкой посматривал на обнаженное тело. Поймав насмешливый взгляд Вернера, густо покраснел.