Отель с видом на смерть (сборник)

Дежурные «сени» с зевающим охранником. Мерклый свет, струящийся с потолка. Запах формалина, подавляющий все прочие (невольно начинаешь принюхиваться и погружаться в лед). Просторный зал освещен неравномерно – с одной стороны иллюминируют галогеновые лампы, другая – в полумраке. К приходу посетителей все готово. Небритый служитель в белом халате подвозит к светильнику тележку, отбрасывает желтоватую простыню. Он недавно поел – вытирает губы рукавом и пытается языком прочистить зубы от застрявшей еды…

– Ваш клиент, – равнодушно произнес санитар.

Максимов почувствовал, как Екатерина, тяжело задышав, ненароком берет его под руку и прижимается бедром. Хоть кто-то живой…

Покойник – импозантный мужчина лет сорока пяти, с орлиным носом, массивной челюстью. Модный, с проседью ежик, ни капли жира. На породистом лице следы предсмертной судороги – перекошенная белая маска, цепко въевшаяся в родную кожу.

– Укол строфантина в бедерную мышцу, – безразлично объяснил служитель. – Быстрая смерть. Наличие шприца необязательно. Достаточно смоченного в препарате кончика булавки.

– Влипли, командир… – обжигающе зашептал Вернер. – От ножа с пулей еще можно уклониться, выжить, если подфартит… А от хреновины под названием «строфантин» уклонистов нет, уж проще меня научить играть на барабане…

– Но позвольте, – шевельнулась Екатерина, – строфантин – сердечное средство…

– В целом да, – снисходительно согласился медик, – смесь сердечных гликозидов, выделяемых из семян строфанта Комбе. Белый, с желтоватым отливом кристаллический порошок. Применяется в виде инъекций при сердечно-сосудистой недостаточности, в том числе на почве острого инфаркта миокарда. Повышает сократительность сердечного мускула. Быстрое введение гарантирует шок. При невозможности внутривенного укола строфантин можно применять внутримышечно. Но процедура болезненная, предварительно требуется новокаин. В нашем случае концентрация препарата превышена в десятки раз. Внезапный укол – и быстрая смерть от паралича мышц и закупорки сосудов. Агония продолжается не более двадцати секунд.

– Превосходное оружие, – прошептал Вернер, – сущая находка для чужого среди своих…

– Еще вопросы есть? – сухо спросил незнакомец. Ухо неприятно кольнуло. Демон в шляпе висел над душой, никуда не испарился…

Максимов резко обернулся, скрипнув подметкой:

– Кто это?

На дурацкие вопросы субъект не отвечал. Он даже не шевельнулся.

– Вопросов по существу нет, господа? Тогда прошу в машину…

2

И снова засыпающий город за окном. Высотки канули во мрак, нагромождения частного сектора, перелески. Дорога на кладбище, стартующая опрятной церквушкой и веселеньким теремком бюро ритуальных услуг. Темные личности, крадущиеся кустами, – то ли бомжи, то ли воры… Загородное шоссе, компактные дачные поселения, неподвижные хвойники. Проплыла развилка с освещенной заправкой. Детективы напряженно всматривались в темень.

– Я, кажется, догадываюсь, куда нас этапируют, – уныло прошептала Екатерина, – здесь одна дорога…

– Долина нищих, – подхватил Вернер, – мне б так жить…Тысяча коттеджей, и каждый возведен по особому проекту. Извращаются кто во что горазд.

– А за Мишанькиным логом – Долина особо нищих, – вспомнил Максимов, – но это натуральное Малибу – особенно летом, со второго этажа собственной виллы перед прыжком в бассейн…

– Сам Кореец, поговаривают, обитает в Долине особо нищих, – покосившись на сопровождающего, прошептал Вернер. – Милиция с ног сбивается, губернский розыск рассылает телеграммы, пятый год во всероссийском розыске… А этот отморозок преспокойненько живет по соседству с начальником Центрального РУБОПа и в ус не дует… Я даже больше слышал – Кореец с этим деятелем закадычные враги аж с детсадовского горшка и друг без дружки просто не способны существовать…

– А Шевелев рассказывал байку – брали там кого-то на прошлой неделе – а он, зараза, в коттедже заперся, не подступиться, а когда ОМОН все же пробился с потерями – обнаружили подземный лаз, забитый глиной, и пустые сейфы… Но это не Кореец был – газеты раструбили бы на всю Сибирь…

Неверное предположение – машины, не сбавляя скорости, неслись по шоссе, оставив за спиной все «долины и взгорья». Приближался лес – знаменитый на всю округу и недоступный большинству горожан Кудяковский бор. При Советах здесь располагались обкомовские дачи, при «капиталистах» – те же закрытые зоны, но, по словам сумевших в них побывать, значительно облагороженные и благоустроенные.

– На обкомовские дачи нас пока не заносило, – зачарованно прошептал Максимов, – но это в некотором роде лучше, нежели прямиком в Мочищенский могильник. По крайней мере, сразу не расстреляют и, возможно, накормят.