Отель Страстоцвет (СИ)

Герцогини не было в отеле, девушка эта знала, поскольку полчаса назад та вызывала Федора для поездки в город. И, разумеется, не забыла прихватить с собой ее Лонни. Лиза осторожно прокралась на второй этаж, без труда нашла нужный номер и, оглядевшись по сторонам, провела картой-ключом по магнитному замку. Дверь отворилась. Тихо, без единого скрипа. Секунда, и она уже была внутри.

Комната оказалась просторной, но жутко темной. Плотные шторы, аккуратные маленькие светильники на стенах, без которых трудно было бы ориентироваться в полумраке, не сломав ногу, если случайно запнешься.

И зачем было закрывать окна портьерами, если отправляешься на прогулку? Или герцогиня в своем номере так круглосуточно сидела? Вот точно сумасшедшая тетка.

Лиза прикрыла дверь и на цыпочках прошла дальше.

— Обслуживание номеров, — произнесла она почти шепотом.

Ответа не последовало. Вот и хорошо.

Выдохнула, ступая внутрь, и сходу налетела на маленький курительный столик из палисандра. Тот зашатался и накренился в бок. Девушка еле успела перехватить его в полете, но выдвижные пепельницы из латуни уже вылетели со щелчком, равномерно осыпая пол облаком из серого тошнотворного пепла и смятых окурков.

— Вот зараза! — Так же шепотом выругалась Лиза. — И тут мне умудрилась наподлить! Ведьма, не иначе!

Замерла, прислушиваясь. В коридоре было по-прежнему тихо. Поставила на место столик и побежала в уборную. Нашла в небольшом шкафчике в углу совок и щетку и стремительно, как испуганная лань, понеслась заметать.

Когда все, наконец, было закончено, Лиза поправила форму, спрятала инструменты и пошла в спальню, в которой больше половины помещения занимала огромная кровать. Антикварная, в стиле Людовика XV, цвета ореха, с резной спинкой и двумя прикроватными тумбочками в комплекте. Дверь была открыта настежь, так что девушка с замиранием сердца вошла.

Скомканные простыни из чистого льна с ажурным шитьем по краям, небрежный завиток расписного одеяла с краю, подушки, разбросанные по полу. Все это намекало на происходившее здесь не так давно. А именно, не нужно быть экстрасенсом, на акт любви.

Не сдержавшись, она все-таки подошла ближе. Глаза ее не обманывали. Небольшие пятна на постельном белье. Засохшие, белесые, наполнявшие комнату тягучим, терпким запахом секса. Поморщилась брезгливо и отошла. Да уж, такие признаки просто говорили о жаркой ночке, которую довелось пережить герцогине. Они кричали о ней. Надрывным женским стоном и глухим рыком кончающего мужчины.

Нельзя было оставаться: с минуты на минуту сюда могли нагрянуть горничные, обслуживающие второй этаж. Но Лиза вдруг остановилась и закрыла глаза, представляя лицо Лонни, такое растерянное и обреченное накануне. Вернулась к пятнам на простыни.

— Твою дивизию…

Она подняла с пола маленькую плоскую подушку, прижала к лицу и вдохнула едва уловимый аромат: бархатный, теплый, цитрусовый. Втянула носом, словно погружаясь в оцепенение.

Здесь он сегодня лежал, видел сны, чувствовал, ощущал, слышал выдохи и вдохи этой женщины. Он. Ее Лонни.

Теперь многое становилось понятным. Глупо было так обнадеживаться в отношении парня, которого знаешь всего-ничего. Не иначе, как чары.

Лиза открыла глаза, разочарованно отложила подушку и подошла к туалетному столику. Провела пальчиком по темно-вишневому бархату халатика с рюшами, висевшему на спинке стула. Наклонилась, ощущая тяжелый приторный запах духов, взяла большую щетку, полную волос герцогини.

— Эх, Лонни-Лонни! Смотри, твоя подружка линяет хуже, чем Мистер Кот. — Присела, брезгливо поглядывая на белые клочки, застрявшие меж щетинок, и поморщилась. — Фу!

В том странном зеркале вчера она видела себя почти такой же роскошной дамой, что и говорить. В шикарном красном платье, с укладкой. В реальности Лизе не приходилось даже мечтать, чтобы присесть вот так за туалетный столик благородного дерева, медленно провести расческой по волосам, вытягивая усталые ножки и устраивая их на мягкий пушистый пуфик. И чтобы все ей пытались услужить и даже хозяева, присылая для ночных развлечений самых красивых молодых мужчин.

Тьфу! Она бросила щетку на столик и встала. Не очень-то и хотелось ей такой жизни.

Взгляд вдруг упал на старинную пузатую шкатулку на тумбочке. Расписная, блестящая, издали напоминающая хьюмидор для хранения сигар, она почему-то так и манила девушку. Лиза подошла и присела возле нее. Редкая вещь. Роспись при ближайшем рассмотрении оказалась отделкой из тисненной кожи с перламутровыми завитками желтого и малахитового.

Подушечками пальцев она пробежала по крышке.

— Что у тебя там, Кармилла?

Надавила. Послышался легкий щелчок. Но шкатулка не поддавалась. Попробовала еще. Опять тщетно.

— Ну, и ладно. Что я, и правда, по ее вещам шарю? Сдалась она мне, стерва напомаженная!

Лиза встала и решительно направилась к двери. Пусть делают, что хотят. И Лонни пусть хоть всех куриц здесь потопчет, на нем ведь свет клином не сошелся!