Читаем Отель 'Тень ангела' полностью

АДАМ. (листает проспект) Та-а-ак... замок построен на рубеже четырнадцатого и пятнадцатого веков... династии... набеги... осады... Ага, вот! "За долгие века в замке произошло множество романтических историй с трагическим концом. Не удивительно, что он наводнен призраками, тенями и привидениями"...

ЕВА. (презрительно) Чушь! Этот замок может быть наводнен только грызунами!.. (неожиданно пронзительно кричит) А-а-а!..

АДАМ. (морщится) Прекрати!

ЕВА. (еще громче) А-а-а!.. (спокойно замечает) Тоже мне замок, даже эха нет! Но я уверена, что крыс тут хватает!

АКТЕР. Здесь нет крыс, сударыня. (Ева резко оборачивается и хватается за сердце) И привидений не так много. Лично я могу ручаться только за один экземпляр

АДАМ. Вы кто?

АКТЕР. Разрешите представиться, дворецкий, Рад приветствовать вас в замке

ЕВА. Если вы дворецкий, то почему не открыли нам двери?

АКТЕР (бесстрастно) Зато я закрыл за вами двери и завел часы

АДАМ. Какие часы?

АКТЕР. С боем. Ровно в полночь они пробьют двенадцать раз, и вы встретите Рождество

ЕВА. Ну, хватит! Я не намерена встречать Рождество в склепе! (Адаму) Где ключи от машины?

АДАМ. (с любопытством) А вы правда видели привидение? На что оно похоже?

АКТЕР. Оно похоже... м-м-м... на привидение... Не торопитесь, сударыня, я уже запер дверь. И завел часы

ЕВА. (раздражаясь) Какие часы?

АКТЕР. С боем

АДАМ. (назойливо) А оно очень страшное?

АКТЕР. Оно?.. Оно разное. Иногда миролюбивое... часто смешное... в общем, с каждым по-своему...

АДАМ.(с надеждой) У моей жены очень больное сердце

АКТЕР. Тогда, мэм, вы подобрали не лучшее место для отдыха

ЕВА. (Адаму) Слышал? Немедленно отдай ключи!

АКТЕР. Но я уже запер дверь, сударыня. И завел часы. Вы не можете уехать

ЕВА. Да почему же, черт побери?

АКТЕР. Нарушится равновесие

ЕВА. Что вы мелете? Завтра же буду в Гольф-дель-Сур! Там поле на двадцать семь лунок!

АКТЕР. Это невозможно, мадам. Завтра на Гольф-дель-Сур сойдет сель и не оставит ни единой лунки

ЕВА. (насмешливо, но уже с оттенком испуга) Бред! Откуда вы знаете?

АКТЕР. Хотите проверить, мадам? Я отопру... Но боюсь, вам не отыскать лунок

АДАМ. Просто помешалась на лунках! Лункоманка какая-то!

АКТЕР. Советую уехать отсюда с первым ударом рождественских курантов. Тогда, может быть, обойдется

ЕВА. Что обойдется?

АДАМ. (пытается отвлечь ее) Дорогая, посмотри, какие прекрасные рога!

АКТЕР.(тоном экскурсовода) Стены гостиной отделаны резными дубовыми панелями, на которых с большим изяществом развешано старинное оружие, доспехи, старинные охотничьи трофеи и шкуры

ЕВА, (подозрительно) Тоже старинные?

АКТЕР (с энтузиазмом) Конечно!

ЕВА. Интересно, почему у местной моли нет аппетита?

АКТЕР. На правой стене вы видите "Портрет неизвестного" кисти неизвестного мастера, выполненный в неустановленные годы . Напротив "Портрет жены неизвестного", художник неизвестен. Дата на полотне также отсутствует

ЕВА. А вы уверены, что это - жена неизвестного?

АКТЕР. Обратите внимание, с каким отвращением... э...э... я хотел сказать, с какой экспрессией она смотрит в район переносицы мужчины

ЕВА. (с любопытством) А если их повесить на одну стену?

АКТЕР. (занудливо) Опираясь на описания костюмов той непроясненной эпохи, можно с уверенностью заключить, что на полотне изображена замужняя женщина. Следовательно, жена. А поскольку муж ее нам не представлен, то она - жена неизвестного. Никакого обмана

ЕВА. Изумительная логика! Вы женаты?

АКТЕР. Я дворецкий, сударыня

ЕВА. Дворецкий, который не открывает двери. Забавно! Как вас зовут?

АКТЕР. А точка Ве

АДАМ. (заскучавший от длинного диалога) Дорогая, мне тут страшно нравится! Рога просто потрясающие!

ЕВА. (ехидно) Может, примеришь? (Актеру) А почему через точку?

АКТЕР. Традиция, мэм. Всех дворецких этого замка звали А-Ве. Через точку

ЕВА. Какая нелепость!

АКТЕР. (философски) Если вдуматься, то не большая, чем рождественская индейка

АДАМ. (протестует) Ну, не скажите! В рождественской индейке есть определенный изыск!

АКТЕР. Совершенно верно, сэр! Но одни любят рыбу, другие - овощи, а в Рождество все вынуждены есть индейку. Утешает лишь то, что наша кухарка готовит ее совсем недурно - с черносливом, орехами, грибами и острым соусом из пряных трав Тибета

ЕВА. (обрадованно) У моего мужа очень больной желудок!

АКТЕР. Тогда вы выбрали не лучшее место для отдыха, сэр

АДАМ. (обеспокоенно) Разве обязательно есть индейку на Рождество?

АКТЕР. Традиция, сэр

АДАМ. (озабоченно) Ну... ее можно приготовить как-нибудь... диетически...

ЕВА. (с тайным злорадством) Да-да! Исключительно диетически! Так, чтоб она стала похожа на овсянку!

АКТЕР. Я распоряжусь, чтобы в блюде не было жгучего перца, сэр, и спрячу ключи от вашего автомобиля (поясняет) Я уже завел часы и не могу рисковать

ЕВА. Дорогой, тебе не кажется, что мы попали в каталажку?

АДАМ. (с сомнением) Послушайте, старина, к чему такие предосторожности?

АКТЕР. Традиция, сэр. Чтобы вы не уехали до боя часов ни вместе, ни порознь

ЕВА. (тоскливо) По-моему, здесь неважно пахнет

АДАМ. (бодро, но фальшиво) Запах веков!

ЕВА. Ну, если века пахнут керосином!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное