Отель 'Трансильвания'

- Да, кое-какие поверья соответствуют истине. Я действительно не могу перейти через бегущую воду. Но смотрите,- добавил он и топнул каблуком по камням моста- Давным-давно я придумал эту уловку - наполнять каблуки и подошвы землей. Пока я обут - ни вода, ни солнце мне не страшны.

Мадлен рассмеялась.

- А я-то сочла, что вам хочется казаться выше чем есть! И все удивлялась, глядя на ваши громоздкие туфли.

Напуганная этой вспышкой веселья кобыла вскинула голову и едва не взбрыкнула. Мадлен успокоила ее, ласково похлопав по шее.

Граф тоже рассмеялся, лицо его прояснилось.

- Мадлен, дорогая, я ведь и впрямь невысок.

- Если я действительно вам дорога, все остальное не имеет значения.

Голос ее дрогнул, граф удивленно вскинул глаза. Мадлен быстро спросила:

- Когда? Отвечайте же, Сен-Жермен. Я жду вас и жду, я устала.

Она помолчала и, не дождавшись ответа, повторила глухим голосом:

- Когда? Отвечайте. Я совершенно измучилась. Вы ведь не можете вот так меня бросить?

Сен-Жермен вертел в руках повод с таким видом, словно не понимал, как он к нему попал.

- Мадлен, я... я забочусь о вас. Кровь... это лишь малая часть... вершина горы, уходящей в пучину. Если я вновь отворю ваши жилы... так скоро...- Он смешался, речь его прервалась.

- Тогда отворите мне ваши. Пожалуйста, Сен-Жермен... во имя любви, о которой вы так хорошо говорите и о которой я, к сожалению, так мало знаю...

Он зажмурил глаза, словно от боли, затем очень тихо сказал:

- Нет.

- Почему нет? - Она в нетерпении соскочила на землю.- Я ведь дарю вам себя. Почему бы и вам не ответить мне тем же?

Его ответ был решительно резок.

- Нет!

- Почему? - Она стояла на гребне моста, преграждая ему дорогу.Почему? Отвечайте!

- Ну хорошо,- сдался он.- Попробовав моей крови, Мадлен, вы наверняка сделаетесь такой же, как я. Обратного хода не будет.

Он ощутил сильное головокружение, какое всегда испытывал при виде бегущей воды, и отвернулся от речки.

- Что в этом ужасного? - Мадлен приблизилась к Сен-Жермену и всмотрелась в его лицо.- Вы можете мне сказать, что в этом ужасного?

- Одиночество.

Он хотел отвернуться, она не давала, он принужден был смотреть ей прямо в глаза. Со времен Деметрис прошло два века, и ни одна женщина после нее не повергала его в такое смятение. У него были тайные, можно сказать односторонние, связи, порой напоенные чувствами, подобными тем, что внушала ему Люсьен де Кресси. Однако его избранницы не ведали, кто он и что он, они принимали его визиты за порождение собственных измышлений. Правда несомненно бы их потрясла и наполнила отвращением - как к себе, так и к ночному безгласному визитеру. Но Мадлен сама догадалась, кто он такой, и... не отпрянула, не ужаснулась. Она ищет с ним встреч, она добивается их, она не хочет внимать голосу разума. Он, со своей стороны, страшится ее потерять и в то же время надеется оберечь от собственных посягательств. Сен-Жермен сделал усилие и повернулся к Мадлен спиной.

Поток под мостом грохотал непрерывно, словно нетерпеливый любовник, барабанящий в закрытую дверь. Заводь, в которую он вливался, была местами подернута рябью, но там, где вода оставалась гладкой, в ней отражались две лошади, мост и молодая темноволосая женщина. И... никакого намека на присутствие кого-то еще.

- Одиночество? Только-то? - Она взяла его за руку и мысленно улыбнулась. Он не отпрянул - это хороший знак.

Он все еще не оборачивался.

- Вы не поймете. Бессмертие начинает восприниматься как наказание, а постоянная жажда - и пуще того. И то и другое становится ненавистным.

- И что же? Чем это хуже той жизни, которая уготована мне? Разве без вас я в меньшей опасности, чем рядом с вами? Вспомните круг моих кавалеров, вспомните Сан-Дезэспор. Разве моя невинность - защита от Сен-Себастьяна? Куда вы толкаете меня, Сен-Жермен?

Мягким движением она заставила его повернуться.

- Неужто моя любовь ничего не значит для вас?' Он попытался высвободиться, она не пустила. Он решился на крайность и выдохнул с горьким смешком.

- Вы не первая. И не последняя.

- Я это знаю.- Взгляд ее наполнился болью, но голос был тверд.- Я не дурочка, но вам-то что за печаль?

Он мягко коснулся губами ее рта, поцелуй был почти невинным. Он ее ранил, он чувствовал, как она напряглась.

- Я знаю одно: мое чувство к вам уникально. Во мне только вы. Простите меня, Медлен.

Она обмякла и ткнулась лбом в его подбородок.

- Боже, какое счастье. Молчите. Не говорите более ничего.

Взглянув на тропу, Сен-Жермен с сожалением покачал головой.

- Ваши родичи нас скоро нагонят.

- Но у нас ведь есть еще время?

- Нет,- он прикоснулся к ее щеке.- Я приду к вам, Мадлен. Как только вы захотите. После вашего празднества я к вам приду.

Она судорожно схватила его за руку.

- Обещайте! Он улыбнулся.

- Вы - это я. А себя мне не обмануть.

Она хотела сказать еще что-то, но он закрыл ей губы ладонью. Тогда она принялась целовать его пальцы и не унялась, пока не поцеловала каждый из них.

- Смотрите же, Сен-Жермен!