Отель 'Трансильвания'

- Надеюсь, я могу выстроить кое-какие прогнозы.

- В течение этих лет,- безжалостно продолжала Мадлен,- я самым обыкновенным образом выйду за кого-нибудь замуж и буду растить самых обычных детей, проживая один пустой день за другим...

- Думать, что ваши дети будут походить на других, большая ошибка,снисходительно пробормотал Шеню-Турей, вновь попытавшись коснуться ее руки.- Кроме того, дети, преданность мужа, религия - разве этого недостаточно?

- Конечно же нет! - Мадлен давно игнорировала предостерегающие взгляды Кассандры.- В мире столько достойных занятий. Медицина, наука, дальние путешествия служение Господу, наконец. Если бы у меня было к тому призвание, я осталась бы в монастыре, а там, как знать, возможно, передо мной открылись бы новые горизонты. Но женщине трудно сделать карьеру миссионера, а мой отец, к сожалению, не дипломат.

Она помолчала с минуту, затем продолжила:

- Я знала одну девушку по имени Ренегонда Шамлисс, мы вместе учились. Ее отец - граф Этен-дани. Она побывала с ним во многих местах: в Турции, в Риме, в Стокгольме и даже в России. После учебы отец повез дочку в Индию. Добрые сестры ахали над ее несчастной судьбой. А я ей завидовала, да и сейчас продолжаю!

Не заметив опасных искорок во взгляде Мадлен, Шеню-Турей рассудительно произнес:

- Естественно, сестры правы. Граф Этендани всегда слыл оригиналом. Верх легкомыслия - таскать за собою ребенка, особенно если долг призывает тебя в дикие или глухие края. Болезни, грязь и прочие неудобства. Поверьте, во всех этих экзотических землях отсутствует элементарный комфорт.

- Вы, сударь, шутник,- усмехнулась Мадлен.- Что значит какой-то комфорт перед возможностью повидать дальние страны?

Маркиз ответил довольно сухо:

- Полагаю, мадемуазель, туда незачем ездить. Вполне можно удовольствоваться общими сведениями о жизни в этих краях. Но вам, конечно, виднее. Я никому не навязываю ни свое мнение, ни себя.

Обида, прозвучавшая в голосе спутника, казалось, развеселила Мадлен. Откинувшись на спинку сиденья, она рассмеялась.

- Ну вот, вы уже пытаетесь воздействовать на меня. А все потому, что и сама я пытаюсь оставаться примерным ребенком и не выходить из воли отца. Кстати, он сообщил, что вы хотите на мне жениться и ждете решительного ответа. Что ж, я отвечаю: это невозможно, маркиз.

- Вы разбиваете мое сердце,- процедил сквозь зубы Шеню-Турей.

Мадлен покачала головой.

- Нет. Подумайте. Что меня ждет в браке с вами? Какое-то время вы будете искать моего общества, потом вернетесь к своим развлечениям и любовницам, а я сделаюсь предметом жалости и насмешек, как множество жен. О нет, подобная перспектива мне попросту ненавистна!

Казалось, маркиза ничуть не расстроил отказ. Для человека с разбитым сердцем он выглядел очень самоуверенно.

- Прекрасно, мадемуазель. Поскольку мое предложение вас не прельщает, придется вам побеседовать с другими людьми, преследующими куда менее благородные цели.

Он испытующе заглянул ей в глаза и с мрачным удовлетворением обнаружил в них первые признаки беспокойства.

- Возможно, брак со мной и не сахар, но кто поручится, что вам уготован лучший удел? Не будем гадать, мадемуазель, и попробуем это проверить.

Маркиз постучал тростью в потолок кареты.

Что вы делаете? - удивленно спросила Мадлен.

- Меняю свои планы.- Он окликнул кучера: - Я передумал, Анри. Везите меня в первый адрес.

- Что это за адрес? И что вы задумали, сударь? Шеню-Турей неприятно улыбнулся.

- Я отвезу вас к тем, кто давно претендует на вас.

- К кому? - костяшки пальцев Мадлен побелели, болезненный страх сжал ее сердце холодной рукой. Ей почудилось, что она вновь находится в ночных окрестностях Сан-Дезэспора.

- К барону Клотэру де Сен-Себастьяну и его хорошим друзьям. Они обещали мне... определенное вознаграждение, если я привезу вас к ним. Я сказал, что сделаю это только в том случае, если вы мне откажете. Вы сами избрали свою судьбу, мадемуазель.

Маркиз расположился поудобнее, скрестил свои красивые ноги и принялся вертеть в руках трость.

Мадлен почувствовала, что слабеет, и с немалым усилием попыталась собрать свою волю в кулак.

- Это, во-первых, подло, а во-вторых, очень глупо, маркиз. Мы сейчас не где-нибудь, а в Париже. Если я закричу, мне немедля помогут. Перестаньте шутить. Отвезите нас с горничной в дом моей тетушки, и я тут же забуду обо всей этой неприглядной истории.

Она понимала, что лжет, она знала, что первым делом непременно расскажет обо всем Сен-Жермену.

- Вы можете кричать, мадемуазель. Если, конечно, не боитесь огласки.Маркиз сделал быстрое движение рукой, и из рукоятки его трости выскочило тонкое лезвие.- Но мне почему-то кажется, что вам не захочется кого-то там звать.

Мадлен стиснула зубы. Мерцание стали ее странным образом успокоило. Итак, ей вздумали угрожать! Она взглянула на побелевшее лицо горничной и сказала:

- Ничего он не сделает, милая. Думаю, я сейчас с ним договорюсь.

С невольной гордостью девушка ощутила, что голос ее совсем не дрожит, и окинула Шеню-Турея изучающим взглядом

- Могу я узнать, зачем вы это делаете? Какую награду предполагаете получить?