Отель «Трансильвания»

Отель «Трансильвания». Отель (особняк) «Трансильвания», построенный во время правления Людовика XIII, стоит и поныне по адресу: набережная Малакэ, 29, в предместье Фобург Сен-Жермен. Свое имя он получил от князя Ференца Леопольда Ракоци,[20] который проживал там с 1713 по 1717 год, принимая некоторое участие в борьбе за испанское наследство.

Свою известность этот отель получил в основном потому, что аббат Прево упомянул о нем в повести «Манон Леско», которая впервые была опубликована в 1728 году, но сохранила популярность по сей день благодаря по большей части операм Массне и Пуччини, написанным по мотивам вышеуказанной повести (на самом деле существуют четыре подобные оперы, но широко известны лишь две).

Среди других знаменитостей, некогда проживавших в отеле, можно назвать герцогиню де Грамон (в 1724 году), а гораздо позже (в 1869–1892 годах) там поселился маркиз де Блоквилль, после чего означенный особняк стал ассоциироваться со всем, что прекрасно в живописи и литературе. Стоит, пожалуй, отметить, что в самом начале своей истории, еще будучи безымянным, это здание принадлежало Марешалю де Талларду.

Граф де Сен-Жермен. Впервые он появился в Париже в мае 1743 года. Обладатель колоссального состояния, человек великой учености, с прекрасными манерами, окруженный вуалью таинственности. Он тут же стал чрезвычайно заметен: ему открывались все двери. Его пристрастие к драгоценностям бросалось в глаза даже в тот век умопомрачительного роскошества. Поговаривали, что он сам выращивает алмазы. Два-три раза граф одалживал у знакомых бриллианты и возвращал им камни больших размеров, утверждая, что увеличил их с помощью способа, известного лишь ему одному.

Одевался граф преимущественно в черно-белое, хотя наряды кавалеров тех лет переливались всеми цветами радуги. Одежда его всегда была высочайшего качества и безупречно опрятна, что впечатляло многих (Фридриха Великого,[21] например). Будет нелишним прибавить к тому, что для верховой езды он держал только лошадей серой масти; что же касается принадлежащих ему экипажей, то все они выглядели всегда модно и были превосходно оснащены.

Перу графа приписывают труд «Трисвятая троемудрость», к которому он, возможно, отношения и не имеет, однако там фигурирует его печать (солнечное затмение с распростертыми крыльями) и содержатся некоторые идеи, очень похожие на те, что им прилюдно высказывались. От Казановы[22] и Уолпола[23] известно также, что Сен-Жермен был практикующим алхимиком, и притом неплохим. В1750-х годах, проживая в Гааге, он приобрел атанор (особым образом устроенный тигль) и установил его в доме, где снимал две комнаты для алхимических опытов.

Музыка — вот истинное пристрастие Сен-Жермена, и встреча с Рамо, описанная в самом начале романа, действительно имела место в 1743 году. Загадочный граф написал несколько небольших опер, одна из них — «Персефона», упомянутая в связи с именинами Мадлен, — может быть датирована никак не позднее 1750 года. Кроме того, Сен-Жермен прекрасно играл на виолончели, арфе и гитаре, а также пел высоким, приятным голосом (тембр его остался нам неизвестен). Он слыл опытным импровизатором и иногда аккомпанировал другим исполнителям на клавесине. Известно также, что ноты его сочинений собирал Петр Чайковский.

Граф был человеком среднего роста и возраста — с небольшими руками и ступнями, с темными волосами и пристальным взглядом темных загадочных глаз. (Глаза отмечают все, кто о нем поминает.) Таковым он и оставался с 1743 года до своей предполагаемой кончины, датируемой 1786 годом. Промежуток немалый, чтобы всегда выглядеть на сорок пять. Граф утверждал, что за его спиной три-четыре тысячелетия, и говаривал, что столь долгой протяженностью жизни он обязан «живой воде».

Была в нем какая-то тайна или нет, небезынтересно отметить, что он очень редко ел (если ел вообще), а вина в рот не брал ни при каких обстоятельствах.

Плюс ко всему вышесказанному Сен-Жермен был восторженным покровителем многих искусств, а в живописи более всего ценил полотна Веласкеса. Он и сам рисовал, и довольно неплохо, хотя его опыты в этой области нельзя назвать выдающимися. Впрочем, особенный блеск и внутреннее свечение этих работ выделяют их из ряда подобных. Его часто просили раскрыть свой секрет.

Будучи одаренным лингвистом, он владел по меньшей мере двенадцатью языками, в том числе русским, арабским, китайским. Откуда он родом — огромный вопрос. Сен-Жермен с большой долей вероятности мог быть младшим сыном князя Ференца Леопольда Ракоци из Трансильвании. Если это так, то его учил Жан-Гастон де Медичи, и тогда по приезде в Париж ему было около тридцати. Уолпол в одном из своих писем перечисляет различные версии происхождения этой таинственной личности, из которых можно выделить следующие:

1. Он — польский аристократ-заговорщик.

2. Он — португальский еврей.

3. Он — итальянец, выгодно женившийся, а потом убивший свою жену.

4. Он — незаконнорожденный сын Папы Римского.

5. Он — развлекающийся русский боярин.