Отель «Трансильвания»

— Я его пью, — жестко произнес он. — Спросите Люсьен Кресси.

— Так я и думала, — кивнула Мадлен. — В этом причина ее болезни?

— Нет, — глухо ответил граф, отнимая руку и отступая. — Это скрашивало ее одиночество. В противном случае я бы даже не приблизился к ней.

— Она знала, что это вы?

Сен-Жермен усмехнулся.

— Ей снились сны, дорогая. Дивные, чарующие сны. На какой-то миг она расцветала. Но приходило утро, и все возвращалось на круги своя.

Граф надолго умолк.

— Добрые сестры рассказывали нам о ночных наваждениях. О мерзких порождениях мрака, пьющих кровь христиан. Но вы сказали, мадам де Кресси это вовсе не претило?

Граф проклял барьер, стоящий между ним и этой любопытствующей особой.

— Несомненно, — сухо ответил он.

На лице ее промелькнуло лукавое выражение.

— Ах, Сен-Жермен, у моего колье опять сломалась застежка, — сморщив носик, прошептала Мадлен. — Она немилосердно царапает кожу. Посмотрите — там, кажется, кровь.

Взгляд графа невольно метнулся к ее горлу, глаза его потемнели.

— Разве не вы собирались подсунуть мне овцу или лошадь?

Слова, которым он попытался придать оттенок иронии, прозвучали как мольба о пощаде.

— Только если вам понадобится больше, чем во мне есть.

Сен-Жермен рассмеялся, но уже с искренним восхищением.

— Мне нужно не больше бокала. Но… это небезопасно, — быстро добавил он.

— Небезопасно? — с блестящими от нарастающего возбуждения глазами переспросила Мадлен.

— Если я возьму слишком много…

Сен-Жермен взял девушку за плечи и легонько встряхнул. Когда он заговорил, голос его был едва слышен.

— Если я буду брать слишком много или слишком часто к этому прибегать, то после смерти вы превратитесь в такое же, как я, существо — нечистое, отвратительное, преследуемое и отверженное людьми.

— Вы не отверженный, — возразила она.

— Я был отверженным. Но я учусь им не быть.

— Ну, один-то разок, без сомнения, не повредит, — рассудительно сказала Мадлен. Она вся подрагивала от нетерпения. — О, Сен-Жермен, не упрямьтесь, прошу вас…

— Я все еще могу проводить вас к тетушке.

— О нет!

Мадлен проворно загородила спиной дверь.

— Я никогда не понимала, как может женщина существовать без любви. Теперь я вижу, что такое бывает. Я наблюдаю за теми, кто меня окружает, и делаю выводы. Они неутешительны, граф! Если меня ждет удел моей тетушки, я хочу хотя бы познать, что это значит — любить и быть любимой.

На лице Сен-Жермена появилось незнакомое выражение, и сердце Мадлен отчаянно заколотилось. Его тонкие сильные пальцы нащупали на ее шее предательскую застежку, и гранатовое колье с легким шелестом упало к ногам.

— Ты твердо уверена, что этого хочешь?.. Руки его уже знали ответ. Уверенными движениями они высвободили из корсажа груди замершей в ожидании девушки и нежно огладили их. Потом граф обнял Мадлен, покрывая поцелуями ее веки. Голова Сен-Жермена клонилась все ниже, пока его губы не отыскали ранку…

Тихо вскрикнув, Мадлен прижалась к нему, пьянея от холодящего сердце восторга. О, как же он горек и долог — этот первый в ее жизни по-настоящему чувственный поцелуй!

* * *

Отрывок из письма графини д'Аржаньяк своему мужу графу д'Аржаньяку.