Отель «Трансильвания»

Она произнесла эти слова с улыбкой, но челюсти графа сжались.

— Прошу извинить, моя милая, — произнес иронически он, отвешивая племяннице глубокий поклон. — Я ведь и впрямь только что из деревни. А деревенщину в городе многое раздражает.

— Жервез, — сухо сказала графиня. — Вас раздражаю, конечно же, я. Давайте поговорим, но не стоит втягивать в наши склоки ребенка…

Мадлен уже шла к дверям.

— Извините меня, тетушка. Прошу прощения, граф. Мне срочно понадобился учебник по каллиграфии. Я хочу его разыскать. Если пожелаете увидеть меня, я буду в библиотеке.

— Хорошо, дорогая Я знаю, ты любишь чтение и, надеюсь, не станешь скучать.

Улыбка графини была принужденной. Как только затихли шаги ушедшей Мадлен, Клодия захлопнула дверь, тяжело вздохнула и взглянула в лицо мужу.

— Мои поздравления, мадам, — едко произнес граф. — Вы даже не способны поздороваться мирно.

— Разве девочку обидела я? Но ладно… оставим. Вы просто обеспокоены, а потому и раздражены. — Клодия сжала руки. — Ах, почему вы мне не доверились? Почему не решились рассказать обо всем?

— Чтобы дать вам повод посматривать на меня с жалостью и тайным злорадством? Нет уж, Клодия, благодарю. Поверьте, во мне еще жива гордость.

Граф придвинул к камину тяжелое кресло и упал в него, всем своим видом показывая, что он смертельно устал.

— Разумеется, гордости вам не занимать, — начиная раздражаться, заметила Клодия. — Но почему-то она не позволяет вам быть экономным, а вот швырять деньги налево-направо не мешает ничуть. Граф, вы должны понять: вас ждут серьезные неприятности.

— Ни слова больше! — поднял он руку. — Мои финансовые дела не ваша забота.

Графиня подошла к нему и опустилась на колени, глядя на него снизу вверх. В уголках карих печальных глаз ее блеснули слезинки.

— Но это моя забота, Жервез. Если вы не сможете расплатиться с долгами, король потребует, чтобы я расплатилась за вас.

Граф яростно закивал, отталкивая руку жены.

— Ax вот оно что? Ну теперь, по крайней мере, все ясно. У вас возникли проблемы. На ваше драгоценное состояние покушаются. А прежде, пока вас не трогали, вам и дела не было до меня…

— Вы все не так поняли, — глухим голосом ответила Клодия, чувствуя, что вот-вот расплачется. — Жервез, умоляю, опомнись! Ты же не хочешь нас погубить? Только подумай, чем это грозит. Мы можем потерять не только твои владения, но и дом, в котором живем…

— Вас это только обрадует! — Он вырвал руку. — Вы ведь всегда хотели моего разорения? Вы ведь только и ждете, когда я, как побитая собачонка, спрячусь за вашими юбками и начну жалко скулить…

Жервез выпрямился, откинулся в кресле.

— И довольно слез, мадам, избавьте меня от сцен.

— Ну ладно, — произнесла Клодия, медленно поднимаясь на ноги. — Вы не пробыли дома и часа — какое там, даже меньше! — а мы уже ссоримся. Я устала от этих бессмысленных ссор!

Она сжала руки, стараясь унять нервную дрожь.

— Знаете ли вы, что значит быть нищим, Жервез? Вы думали о том, как и на что нам жить? С какими трудностями нам придется столкнуться? Нет?

— Клодия, только без мелодрам, — отмахнулся Жервез. Однако в его голосе уже не было злости.

— Прошлой весной я встречалась с Лоран Брессан, — отстраненно продолжала графиня. — Я видела, как ей живется теперь. Ее муж разорился, но тем несчастья не кончились. Он застрелился, от Лоран отвернулась семья. Мы с ней одного возраста, но она выглядит на все пятьдесят. Седые космы, неопрятное платье… А ее дочери — вы помните их? Вы знаете, какова их судьба?

— Ну, тут, мадам, вы можете быть покойны. У нас нет ни дочерей, ни сыновей. Если мы разоримся, никто, кроме нас, не пострадает.

Жервез встал и направился к двери.

— Поберегите слезы, Клодия. Хватит и того, что вы всюду суете свой нос.

В дверях он обернулся и, взглянув на графиню, добавил:

— Наверное, мне следует поблагодарить вас за то, что вы оплатили часть моих векселей. Но в будущем вы меня очень обяжете, если воздержитесь от подобной благотворительности и позволите мне самому устраивать свои собственные дела.

Клодия отрешенно кивнула.

— Как пожелаете, Жервез.

— Я ухожу. К обеду не ждите, — кинул высокомерно Жервез, удовлетворенно заметив, что выдержка вновь изменила графине и слезы, как только он выйдет, хлынут ручьем. — До встречи, мадам.

Выйдя из залы, Жервез быстро пошел длинным коридором дома к конюшне. Ссора с женой доставила ему изрядное удовольствие, хотя в глубине души его шевелились сомнения. Он и в самом деле понятия не имел, каким образом спасти хотя бы жалкие крохи того, что у него еще оставалось. От управляющего шли тревожные письма. Но нельзя же признать, что супруга права! Граф выругался и уставился на преградившего ему дорогу лакея.

— Чего тебе, Сирано?

Лакей поклонился:

— Вас хотят видеть.

Жервез вздрогнул, подумав, что это какой-нибудь кредитор.

— Он назвал свое имя?

Слова прозвучали слишком громко, выдавая его тревогу. Граф посмотрел через плечо лакея, оглянулся по сторонам.

— Где он?

На лице графа появилась гримаса — дверь в библиотеку была приоткрыта. Он бесшумно подошел к ней и заглянул внутрь.