Отель «У погибшего альпиниста». Повесть

- Отвечайте на мои вопросы, - сказал я. - Что вы делали после того, как ушли из бильярдной?

Некоторое время он молчал, глядя на меня круглыми глазами и покусывая нижнюю губу.

- Понятно, - сказал он наконец. - Значит, все-таки что-то случилось. Ну, ладно… Что я делал после того, как вы ушли? Сыграл сам с собой на бильярде и пошел к себе. Было уже около десяти, а я назначил свое предприятие на одиннадцать, надо было привести себя в порядок, освежиться, побриться, то-се… Этим я и занимался примерно до половины одиннадцатого. А потом ждал, смотрел на часы, смотрел в окошко… Остальное вы знаете… Вот так…

- Вы вернулись в номер около десяти. А точнее? Ведь вы собирались на свидание и наверняка часто поглядывали на часы.

Симонэ тихонько свистнул.

- Ого! - сказал он. - Кажется, это следствие по всем правилам. Может быть, вы все-таки скажете мне, что произошло?

- Убит Олаф, - сказал я.

- Как - убит? Вы же только что были у него в номере… Я сам слышал, как вы с ним там разговаривали…

- Я разговаривал не с ним, - сказал я. - Олаф мертв. Поэтому постарайтесь поточнее вспомнить все, о чем я вас спрашиваю. Когда вы вернулись в свой номер?

Симонэ вытер покрытый испариной лоб. Лицо у него сделалось несчастным.

- Безумие какое-то, - пробормотал он. - Сумасшедший бред… Сначала то, теперь это…

Я применил старый испытанный прием. Пристально глядя на Симонэ, я сказал:

- Перестаньте крутить. Отвечайте на мои вопросы.

Симонэ мгновенно ощутил себя подозреваемым, и все его эмоции тут же испарились. Он перестал думать о госпоже Мозес. Он перестал думать о бедном Олафе. Теперь он думал только о себе.

- Что вы этим хотите сказать? - пробормотал он. - Что это значит - «перестаньте крутить»?..

- Это значит, что я жду ответа, - сказал я. - Когда - точно - вы вернулись в свой номер?

Симонэ преувеличенно оскорбленно пожал плечами.

- Извольте, - сказал он. - Смешно, конечно, и дико, но… пожалуйста. Извольте. Из бильярдной я вышел без десяти десять. С точностью плюс - минус одна минута. Я посмотрел на часы и понял, что мне пора. Было без десяти десять.

- Что вы сделали, когда вошли в номер?

- Извольте. Я прошел в спальню, разделся… - Он вдруг остановился. - А знаете, Петер… Я ведь понимаю, что вам нужно. В это время Олаф был еще жив. Впрочем, откуда мне знать, может быть, это был уже не Олаф.

- Рассказывайте по порядку, - приказал я.

- Да тут нечего рассказывать по порядку… За стеной спальни двигали мебель. Голосов я не помню. Не было голосов. Но что-то там двигалось. Помнится, я показал стене язык и подумал: вот так-то, белокурая бестия, ты ляжешь баиньки, а я пойду к моей Ольге… Или что-то в этом духе. Это было, следовательно, примерно без пяти десять. Плюс - минус три минуты.

- Так. Дальше.

- Дальше… Дальше я пошел в туалетную комнату. Я тщательно умылся до пояса. Я тщательно вытерся махровым полотенцем… Я тщательно побрился электрической бритвой… Я тщательно оделся… - В голосе унылого шалуна стремительно нарастала язвительность. Впрочем, он тут же почувствовал неуместность такого тона и спохватился. - Короче говоря, в следующий раз я посмотрел на часы, когда вышел из туалетной. Было около половины одиннадцатого. Без двух-трех минут.

- Вы остались в спальне?

- Да, одевался я в спальне. Но больше я уже ничего не слышал. А если и слышал, то не обратил внимания. Одевшись, я вышел в гостиную и стал ждать. И клятвенно утверждаю, что после вечеринки я Олафа в глаза не видел.

- Вы уже утверждали клятвенно, что госпожа Мозес мертва, - заметил я.

- Ну, это я не знаю… Это я не понимаю. Уверяю вас, Петер…

- Верю, - сказал я. - Теперь скажите, когда вы последний раз разговаривали с Хинкусом?

- Гм… Да я, пожалуй, вообще с ним никогда не разговаривал. Ни разу. Не представляю, о чем бы я мог с ним разговаривать.

- А когда вы его в последний раз видели?

Симонэ прищурился, вспоминая.

- Около душа? - произнес он с вопросительной интонацией. - Да нет, что это я! Он же обедал вместе со всеми, вы его тогда привели с крыши. А потом… куда-то он испарился, что ли… А что с ним случилось?

- Ничего особенного, - небрежно сказал я. - Еще один вопрос. Кто, по-вашему, разыгрывал все эти штучки? С душем, с пропавшими туфлями…

- Понимаю, - сказал Симонэ. - По-моему, начал это дю Барнстокр, а поддерживали его все кому не лень. Хозяин в первую очередь.

- А вы?

- И я. Я заглядывал в окна к госпоже Мозес. Обожаю такие шутки… - Он заржал было своим могильным смехом, но тут же спохватился и поспешно сделал серьезное лицо.

- И больше ничего? - спросил я.

- Ну, почему же ничего? Я звонил Кайсе из пустых номеров и устраивал «посещения утопленника»…

- То есть?

- То есть бегал по коридорам босиком с мокрыми ногами. Потом я собирался соорудить небольшое привидение, да так и не собрался.

- Нам повезло, - сухо сказал я. - А часы Мозеса - ваша работа?

- Какие часы Мозеса? Золотые такие? Луковица?

Мне захотелось его ударить.

- Да, - сказал я. - Луковица. Вы их сперли?

- За кого вы меня принимаете? - возмутился Симонэ. - Что я вам - форточник какой-нибудь?