Отель «У погибшего альпиниста». Повесть

- Ну ладно, - сказал я. - Квазимышцы, псевдосвязки… Вы же не мальчик, Симонэ, вы должны понимать: если пользоваться арсеналом мистики да фантастики, можно объяснить любое преступление, и всегда это будет очень логично. Но разумные люди в такую логику не верят.

- Я ожидал этого возражения, Петер, - сказал Симонэ. - Все это очень легко проверить. Отдайте им аккумулятор, и они в вашем присутствии снова включат Олафа. Ведь хотите же вы, чтобы Олаф снова был жив…

- Не пойдет, - сказал я сразу.

- Почему? Вы не верите - вам предлагают доказательства. В чем дело?

Я взялся за свою бедную забинтованную голову.

Действительно, в чем дело? Для чего я слушаю этого болтуна? Дать ему в руки винтовку и погнать на крышу как доброго гражданина, обязанного содействовать закону. А Мозесов запереть в подвале. И Луарвика туда же. Подвал бетонированный, прямое попадание выдержит… И Барнстокров туда же, и Кайсу. И будем держаться. А в самом крайнем случае я этих Мозесов выдам. С Чемпионом шутки плохи. Дай бог, чтобы он согласился на переговоры…

- Ну, что же вы молчите? - сказал Симонэ. - Сказать нечего?

Но мне было что сказать.

- Я не ученый, - медленно проговорил я. - Я - полицейский чиновник. Слишком много вранья накручено вокруг этого чемодана… Погодите, не перебивайте. Я вас не перебивал… Я готов во все это поверить. Пожалуйста. Пусть Олаф и эта баба - роботы. Тем хуже. Госпожа Мозес уже совершила… то есть ее руками уже совершено несколько преступлений. Такие страшные орудия в руках гангстеров - слуга покорный. Если бы я мог, я бы с удовольствием выключил и госпожу Мозес тоже. А вы предлагаете мне, полицейскому, вернуть гангстерам орудия преступления! Понимаете, что у вас получается?

Симонэ в затруднении похлопал себя по темени.

- Слушайте, - сказал он. - Если налетят гангстеры, нам всем конец. Ведь вы наврали насчет почтовых голубей? На полицию ведь рассчитывать не приходится, так? А если мы поможем бежать Мозесу и Луарвику, у нас хоть совесть будет чиста.

- Это у вас она будет чиста, - сказал я. - А у меня она будет замарана по самые уши. Полицейский своими руками помогает бежать бандитам.

- Они не бандиты! - сказал Симонэ.

- Они бандиты! - сказал я. - Они самые настоящие гангстеры. Вы же сами слышали показания Хинкуса. Мозес был членом банды Чемпиона. Мозес организовал и произвел несколько преступно дерзких нападений, нанеся государству и частным лицам огромный урон. Если вам угодно знать, Мозесу полагается не менее двадцати пяти лет каторжной тюрьмы, и я обязан сделать все, чтобы он получил эти двадцать пять лет.

- Черт возьми, - сказал Симонэ. - Вы что, не понимаете? Его запутали! Его шантажом втянули в эту банду! У него не было никакого выхода!

- В этом будет разбираться суд, - сказал я холодно.

Симонэ откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня прищурившись.

- А вы, однако, порядочная дубина, Глебски, - сказал он. - Не ожидал.

- Придержите язык, - сказал я. - Идите и занимайтесь своими делами. Что там у вас в программе? Чувственные удовольствия?

Симонэ покусал губу.

- Вот тебе и первый контакт, - пробормотал он. - Вот тебе и встреча двух миров.

- Не капайте мне на мозги, Симонэ, - сказал я зло. - И уходите отсюда. Вы мне надоели.

Он поднялся и пошел к двери. Голова его была опущена, плечи ссутулились. На пороге он остановился и сказал, полуобернувшись:

- А ведь вы пожалеете об этом, Глебски. Вам будет стыдно, очень стыдно.

- Возможно, - сказал я сухо. - Это мое дело… Кстати, вы стрелять умеете?

- Да.

- Это хорошо. Возьмите у хозяина винтовку и идите на крышу. Возможно, нам всем скоро придется стрелять.

Он молча вышел. Я осторожно погладил вспухшее плечо. Ну и отпуск. И чем все это кончится - неясно. Черт побери, неужели это действительно пришельцы? Уж больно здорово все совпадает… «Вам будет стыдно, Глебски»… Что ж, может быть, и будет. А что делать? Хотя в общем-то, какая мне разница, пришельцы они или нет? Где это сказано, что пришельцам разрешается грабить банки? Землянам, видите ли, не разрешается, а пришельцам - можно… Ладно. Что же мне все-таки делать? Того и гляди, начнется осада, а гарнизон у меня совершенно ненадежный.

На всякий случай я снял телефонную трубку. Ничего. Мертвая тишина. Все-таки скотина этот Алек. Не мог запастись аварийной сигнализацией. А вдруг сейчас бы у кого-нибудь приступ аппендицита? Торгаш несчастный, только бы ему деньги тянуть с клиентов…

В дверь снова постучали, и я снова поспешно схватился за люгер. На этот раз меня почтил вниманием сам господин Мозес - он же оборотень, он же венерианец, он же старая брюква с неизменной кружкой в руке.

- Сядьте у двери, - сказал я. - Вон стул.

- Я могу и постоять, - пророкотал он, глядя на меня исподлобья.

- Дело ваше, - сказал я. - Что вам нужно?

Все так же вызверясь, он отхлебнул из кружки.

- Какие вам еще нужны доказательства? - спросил он. - Вы губите нас. Все это понимают. Все, кроме вас. Что вам от нас нужно?

- Кто бы вы не были, - сказал я, - вы совершили ряд преступлений. И вы за них будете отвечать.

Он шумно потянул носом, подошел к стулу и сел.