Отель Вавилон

В это утро, когда я вхожу, в вестибюле тишина. Моего сменщика Бена, который всю неделю дежурит ночью, нигде не видно. Я знаю, что на пару минут опоздал. На часах семь ноль пять, когда, повесив пальто в гардеробе для персонала, я иду вверх по лестнице назад, к регистрационной стойке. Все равно он еще не мог уйти — должен был дождаться меня и устроить мне допрос о вчерашнем.

— Эй. Дерек! — окликаю я швейцара, который что-то плоховато выглядит для человека, всю ночь просидевшего в мягком кожаном кресле. — Не в курсе, где лоботряс портье?

— Бен, что ли? — спрашивает Дерек.

— Он самый.

— В служебку не заглядывал?

— А, точно.

За стойкой расположен тесный кабинетик, где служащие выписывают счета, получают факсы и корпят за компьютером над планом размещения, который вечно меняется и вечно действует на нервы. Клаустрофобная клетушка; днем из-за «ароматов» растворимого кофе, черствого печенья и несвежего дыхания в ней стараешься надолго не задерживаться. Ночью же длинный стол с гладкой поверхностью можно использовать и в качестве кровати. Бену уже влетало за то, что он любит поспать в дежурке. Портье — первый человек, которого видят постояльцы, входя в гостиницу. А наш отель первоклассный, номер в сутки здесь стоит от двухсот до двух тысяч фунтов. Физиономия портье должна излучать довольство; на ней недопустимы складки, помятости и отметины от стэплера.

Вхожу. Разумеется, он тут. Лежит на спине, рот открыт. Ловит мух.

— Эй, Бен, скотина! Вставай! — кричу я.

Ну и резко же парнишка подскакивает!

— Что? Черт! — Мгновенно приходит в себя, будто получил по хребту электропогонялкой для скота. — Простите? A-а, елки, ты… — бормочет он, проводя руками по прямым каштановым волосам. На лице облегчение — накрыло не начальство. — Лег вздремнуть буквально на пять минут. Вроде есть немного времени до того, как из Хитроу повалят приезжие с ночных рейсов.

— Ну да, ясное дело.

— Честно тебе говорю: я тут совсем недавно! — пытается доказать он, потирая лоснящиеся лацканы пиджака. — Лучше расскажи, как проводили Мишель.

Передаю сплетню о Мишель и Адриане, и Бен прыскает со смеху. По его мнению, истории забавнее он не слышал целую неделю.

— Думаешь, речь у них пойдет о ее методах? И она получит достойную оценку?

Он говорит: хоть оставайся до одиннадцати, чтобы увидеть, как Мишель явится на беседу, и просит позвонить ему после и посвятить во все подробности.

Ночь, по его словам, прошла спокойно. Серьезных неприятностей, с которыми он не мог бы справиться, не возникло. В баре двое напились, еле-еле выпроводили, а в три ночи по вестибюлю прошлась девица, неся в руке пластиковый пакет, наполненный блевотиной — с таким видом, будто это модный аксессуар. Где искать проституток, когда подойдет время освободить номера — добровольно или по принуждению, — помнит якобы Дерек. Сам Бен-де не обратил на них внимания. Но мы оба знаем, что он просто был или в баре — заправлялся водкой, дабы дотянуть до конца смены, — или в служебке. Растянувшись, отдыхал на столе.

Улыбаюсь. Сменять Бена — сплошная нервотрепка: парень активно отлынивает от работы, и ему пока все сходит с рук. Даже не просто нервотрепка; наглость Бена прямо-таки бесит. Особенно сегодня, когда я с такого похмелья.

— Еще что-нибудь, о чем мне следует знать? — спрашиваю я, играя с мятными конфетами для клиентов и щелкая бесплатной фирменной ручкой.

— Больше вроде ничего, — отвечает Бен. — Только вот, по-моему, сегодня явится какой-то янки. Техасец. — Оголяет в улыбке зубы. — Звяк-звяк-звяк.

— Да, верно, — говорю я, немного оживляясь.

— Еще как верно. — Бен улыбается, потирая руки. — Техасцев любят все.

— До вечера, — говорю я, легонько толкая его.

— Ага, — отвечает он, поднимая воротник куртки.

— До семи.

— Да, естественно. — Бен шмыгает носом. — Позвони мне, когда придет Мишель. — Подмигивает. — Я буду скучать по ней.

— А я думал, твое сердце принадлежит Джеки.

— Так оно и есть, приятель, — произносит Бен, тыча в меня указательным пальцем. — Увидимся.

— Ага, — говорю я в некотором изумлении.

Понимаете, Бен крутит роман с Джеки, хорошенькой управляющей хозяйственной службой, по меньшей мере три месяца. Пару раз я даже оставался вместо него за стойкой, — когда, насколько мне известно, он убегал к Джеки. Сценарий их встреч не меняется. Она звонит нам и говорит, например: «Надо проверить номер двести двенадцатый». Бен мчится вверх по лестнице, как пес на собачью свадьбу, они вешают на дверь табличку «Не беспокоить», около получаса этим занимаются, а потом Джеки отправляет горничную убраться в номере. Интрижка не прекращается, вот я и подумал: наверное, это любовь, во всяком случае, что-то подобное. Очевидно, нет.

Раздумывать времени нет — как только Бен исчезает из виду, звонит телефон.

— Здравствуйте! Ресепшн! — весело, будто после семи кружек пива, восклицаю я.

— Здравствуйте, — отвечают с американским акцептом. — Я из номера пятьсот четырнадцать.

— Доброе утро, сэр.

— Примерно полчаса назад я заказал на завтрак бифштекс, его до сих пор нет.

— Мне очень жаль, сэр. А вы звонили в отдел обслуживания номеров?