— Я тоже, — в тон ей произнес Питер. У него перед глазами внезапно возникла картина, которую они видели три ночи тому назад: залитая светом, огражденная веревкой проезжая часть улицы и полицейские, ищущие улик, за которые можно было бы зацепиться. Интересно, удастся ли полиции напасть на след машины и водителя, сбившего людей. Вполне вероятно, что и машина и преступник давно находятся в безопасности и их не найти, хотя Питер надеялся, что это не так. Думая об этом преступлении, он невольно вспомнил и о другом. Не забыть бы спросить Огилви, есть ли какие-нибудь новости в связи с грабежом, который произошел в отеле. Кстати, удивительно, что начальник охраны до сих пор не доложил ему о ходе дела.
Еще раз улыбнувшись Кристине, Питер постучал в дверь кабинета Уоррена Трента и вошел.
Новость, принесенная Питером, как выяснилось, почти не произвела впечатления. Хозяин кивнул с отсутствующим видом, словно не желая отвлекаться от каких-то сугубо личных мыслей, в которые он был погружен.
Он вроде бы хотел что-то сказать — совсем по другому вопросу, как почувствовал Питер, — но внезапно передумал. Обменявшись с ним двумя-тремя словами, Питер вышел из кабинета.
А ведь Альберт Уэллс оказался провидцем, подумала Кристина, предсказал же он, что Питер Макдермотт предложит ей провести с ним вечер.
На секунду она пожалела, что преднамеренно сделала так, чтобы быть занятой.
Разговор с Питером напомнил Кристине об уловке, придуманной ею вчера, чтобы избавить Альберта Уэллса от больших затрат вечером. Она позвонила Максу — метрдотелю главного ресторанного зала.
— Макс, ваши вечерние цены просто возмутительны, — сказала Кристина.
— Не я их устанавливаю, мисс Фрэнсис. Правда, иногда я об этом жалею.
— В последнее время у вас что-то не особенно людно, не так ли?
— В иные вечера, — ответил метрдотель, — я чувствую себя, как Ливингстон, который дожидается Стэнли на бескрайних просторах Африки. Знаете, мисс Фрэнсис, люди становятся все умнее. Они уже поняли, что в гостиницах, вроде нашей, — одна центральная кухня и что, в какой из ресторанов ни пойди, везде блюда одни и те же и приготовлены они одними и теми же поварами. Так не лучше ли посидеть в другом месте, где подешевле, даже если обслуживание там и не на высоте?
— У меня есть друг, — сказала Кристина, — который любит, когда хорошо обслуживают. Это пожилой джентльмен по имени Альберт Уэллс. Я хочу, чтобы вы, Макс, проследили за счетом — пусть он будет не слишком большой, но и не слишком маленький, иначе он почувствует подвох. А разницу отнесите на мой счет.
— О!.. Такую девушку я и сам не отказался бы иметь в приятельницах, — усмехнулся метрдотель.
— Ну нет, Макс, — парировала Кристина, — со мной этот номер у вас не прошел бы. Ведь всем известно, что вы один из двух самых богатых людей у нас в отеле.
— Кто же второй?
— Не Херби ли Чэндлер?
— Вы не делаете мне чести, ставя его имя рядом с моим.
— Так вы позаботитесь о мистере Уэллсе?
— Мисс Фрэнсис, когда мы подадим ему счет, он подумает, что ел в закусочной-автомате.
Кристина смеясь положила трубку: она не сомневалась, что Макс разрешит поставленную перед ним задачу с тактом и чувством меры.
Не веря глазам своим, кипя от ярости, Питер во второй раз медленно перечитал оставленную Огилви записку.
Записка лежала у него на столе, когда он вернулся после короткой беседы с Уорреном Трентом.
Судя по дате и времени, Огилви написал ее вчера ночью и оставил у себя в кабинете до прихода служащего, разносящего внутреннюю почту. Ясно было и то, что Огилви не случайно написал записку именно в это время и отправил ее таким способом, чтобы Питер, когда получит ее, не мог тотчас же что-либо предпринять.
Записка гласила: