Отец

Одна рука Хабиба сильнее, чем одна рука Фергюсона. Это знают все специалисты. Поэтому, если одну руку противника убрать ногами, а две сильные руки Хабиба запустить на одну его руку, я предсказываю, что он имеет все шансы сделать болевой – кимуру (узел руки сзади) или же может обойти за спину, сесть и сделать удушающий. Тут, правда, кое-что будет зависеть от судейства, потому что, когда Хабиб сделал хороший захват, Конор ударил ему коленом в голову. Судья Макгрегору даже замечания не сделал. Не говоря уже о том, что он по факту заслуживал желтую карточку: в партере ударил коленом в голову, это ненормально.

Мы знаем, что существует несправедливость. Она встречается периодически, ну что тут поделать. Это касается не только октагона – просто в нем все видно совершенно отчетливо. Тут нужно просто делать свое дело, подпитывая себя спортивной злостью. Хабиб говорит, что после боя сразу перестает ненавидеть соперников. Даже тех людей, которые выливали грязь. Как только поединок заканчивается, сын сразу со всеми обнимался.

Но вы видели, что случилось в бою с Макгрегором. Перед ним все специалисты, особенно американцы, собирались и обсуждали, как Хабиб контролирует соперника, как ведет бой тактически, за счет чего держит дистанцию, благодаря какой технике выходит наверх – на контрольную точку у сетки. Они всё обсуждали во всех подробностях. И не потому что хотели пиарить Хабиба – просто у них было желание собрать информацию по максимуму. Специалисты искали сильные и слабые стороны моего сына. Подводят черту: вот здесь он не очень, надо использовать. И каждый раз, когда нащупывают такое место, мы запускаем в работу опережающий план. Готовим новинку. И это давало результат. Никто не ожидал, к примеру, что Хабиб уронит со стойки Макгрегора.

Вот так все и произошло – была задумка, воплощенная в жизнь. Хабиб два раунда Конора изматывает. Третий целиком дерется в стойке. В четвертом – переводит противника в партер, душит, заставляет сдаться. Разве не интересно? Мы говорили, что будем драться один раунд в стойке, да. Но когда именно – выбор за нами. И как почувствуем, что можно это сделать, сразу так и будет.

Всегда задумка играет решающую роль. В боях до чемпионского, помню, часто говорил Хабибу: два раунда подари мне, я заслужил. Потом два раунда подари Хавьеру Мендесу, он тоже достоин этого. Последний раунд – отдай зрителю. Было сделано, мое убеждение срабатывало. Чем ближе к поясу, чем больше защиты, тем интереснее мы будем для публики. Я обещал это, да – но зачем рисковать, если еще шесть боев до пояса? Для чего показывать излишнюю зрелищность тогда, когда она не нужна? Сейчас другое дело. Теперь от боя к бою от Хабиба ждут досрочной победы. Будем стараться дать зрителю то, чего он хочет!

Хабиб способен давать зрелищные бои. Особенно с учетом того, что он ни разу не был в нокдауне. Не проиграл ни одного раунда. И ни один человек в партере его не удержал хотя бы 10 секунд. Посмотрите, как за 6 секунд сын выбирается из-под Трухильо и уходит ему за спину. И тогда наоборот: если уж мы повалили бойца, то он до конца раунда под нами.

У меня есть пять таких ребят, удержать которых в партере не сможет никто. Это Гаджи Рабаданов, Сайгид Изагахмаев, Тагир Уланбеков, Ислам Махачев и Хабиб Нурмагомедов. Этих людей не удержать, вот уж точно. Я за десятилетия своей практики не видел, чтобы у кого-то это получилось. Ни в юношеском, ни в молодежном, ни во взрослом возрастах. Некоторые говорят, что, может быть, это все случайность (помните, как я писал о том, что люди часто стараются обесценить чужие победы?). Но случайностей сразу у пяти бойцов не бывает. Это класс, это факт и это уровень, к которому мы планомерно шли год за годом. А если назвать одним словом, то это будет слово «школа». Есть же у нас школа в фигурном катании? Есть. Или, к примеру, конкуренты хотят наших девочек в синхронном плавании видеть проигравшими, но не видят. Почему так? Потому что есть школа. Раньше многие страны мечтали переиграть наших в хоккей. Но этого не удавалось сделать при СССР. Тогда тоже была школа. А сейчас кто-то желает видеть битыми моих учеников на спине – но они не увидят этого, потому что это моя школа и начинается она с убеждения.