Отец

– Вениамин Семёнович, возьмите девочку, не пожалеете! – упрашивал отец. – Она уже умеет читать, считает неплохо, а желания учиться – хоть отбавляй, да и настойчивости не занимать.

Тот, выслушав веские доводы родителя, согласился. Чуть позже папа об этом разговоре расскажет ей и только потому, чтобы та училась хорошо и не подводила ни его, ни директора. Вернулась будущая первоклашка домой в приподнятом настроении. Она что-то напевала, вся светилась от счастья.

– Леночка, скоро мы с тобой вместе будем ходить в школу, – спешила поделиться новостью Люда в надежде на то, что сестра обрадуется.

– Вот ещё! У меня подруга есть. А ты со своими ребятами ходи, с которыми на улице гуляешь! – ответила холодно сестра. Но Люда не расстроилась. В этот день ей трудно было испортить настроение. Она с нетерпением ждала маму с работы: уж та порадуется за свою дочь!

Люде нравилось смотреть, как Лена, вернувшись из школы, садилась за маленький деревянный письменный стол, который папа сделал своими руками, раскладывала книги, доставала дневник и начинала что-то выводить. Сначала выполняла домашнее задание по письму (русскому языку), потом бралась за арифметику.

– Не мешай! Видишь, решение задачи с ответом не сходится, – сердилась она на сестру, словно та и впрямь была виновата.

Вечером с Леной занимался отец. Он старался объяснять ей доходчиво, приводил примеры, понятные девятилетнему ребёнку.

– Из пункта «а» в пункт «б», – несколько раз перечитывал отец условия задачи, – выехал велосипедист …

Люда слушала внимательно, старалась представить человека, который зачем-то выехал из пункта «а» в пункт «б», и ей становилось грустно.

– Какие-то скучные задачки! – пыталась она вмешаться в разговор.

На неё не обращали внимания. Девочка обижалась и уходила в свою комнату. Ей ничего не оставалось, как только мечтать: с кем и за какой партой скоро будет сидеть в классе, какие учителя будут вести уроки, какой предмет понравится больше всего …

В отсутствие родителей воспитанием Люды занималась сестра, которая рассказывала, что можно было делать, а что – запрещалось, и какое ожидало наказание в случае непослушания. Лена улыбалась редко, наверное, от тяжёлого груза ответственности за младшую сестрёнку. А той – вынь да положь – нужно идти гулять на улицу: мальчишки позвали или на велосипедах кататься, или на железную дорогу.

– Лена, а Лен-а-а, – можно погулять? – клянчила Люда.

Сестру подобные просьбы если не раздражали, то, как минимум, докучали ей. Это означало, что она должна бросить все свои дела и ходить хвостом за маленькой проказницей. Когда сестра отказывала в просьбе, начинались слёзы, и, как правило, сцены заканчивались маленькой «местью»: Люда не давала сестре спокойно делать уроки – дёргала за косы или находила способ отвлечь, чтобы Лена получила за домашнее задание тройку или четвёрку.

Старшая сестра любила командовать. Пойди туда, принеси то – распоряжалась она. Люда выполняла все её поручения, но, когда надоедало, бунтовала. Уходила незаметно на улицу искать приключений. А их было хоть пруд пруди. Однажды ребята притащили ржавый точильный станок. Глядя на него, девочка вдруг вспомнила:

– Точу ножи, ножницы, – кричали точильщики, расхаживая по улицам и предлагая свои услуги. Они хорошо знали: острый нож на кухне – вещь для хозяйки необходимая.

Отслуживший станок годился разве что на металлолом. Но мальчишки так не считали. Педаль, от нажатия на которую приходило в движение колесо, была на месте, и даже резиновый ободок сохранился. Детвору всегда привлекало что-то движущееся, крутящееся, особенно если надо было ещё и усилия приложить.

– Давайте раскрутим колесо, – предложил самый старший из соседских мальчишек Гришка, – и будем по очереди палец подставлять, а потом быстро убирать … У кого не попадёт в колесо, значит, тот самый ловкий.

Ребята с такой лёгкостью, как потом оказалось, обманчивой, проделывали операцию, что и Люде захотелось попробовать.

– Ай-ай-ай, – закричала она на всю улицу, – её мизинец попал-таки в вертящееся колесо.

Люда плакала от боли, а ещё больше – от обиды: она оказалась самой неуклюжей. Сестра в это время делала уроки и ничего не подозревала. Она и предположить не могла, что скоро будет оправдываться перед отцом за то, почему сестра оказалась без присмотра.

– Папочка, Лена не виновата, я без разрешения ушла на улицу. Не ругай её, – то ли от страха, то ли от возникшего чувства несправедливости закричала Люда. Но всё напрасно. Сестру наказали – поставили на колени в угол. Без вины виноватая, она стойко вынесла испытание, может быть, ещё и потому, что рядом с ней всё это время находилась Люда.

– Лена, тебе не больно? – спрашивала она. – Я попробую уговорить папу, чтобы он больше не наказывал тебя – в её голосе слышались нотки отчаяния: и палец поранила, и сестру подвела. После этого случая Лена долго не разговаривала с ней: никак не могла простить.

– За что меня так? В чём я виновата? – жаловалась она маме.