Отец

Нина Михайловна поняла: «Надо соседей звать». Когда загон опустел, у мужа случился сердечный приступ.

– На уколах живёт, – пожаловалась она по телефону младшей дочери.

– Что ж он такой жалостливый?! – расстроилась Людмила. – Нужно что-то придумать: налицо все признаки депрессии.

– Пусть к нам приезжает, – предложила она.

– Попробую убедить! – идея маме понравилась.

– Юра, проведай Люду и мяса заодно отвезёшь, – робко начала Нина Михайловна.

– Сердце отпустило, можно проветриться, – неожиданно быстро согласился он.

Дочь радовалась каждому его визиту. Поговорить по душам в силу своей профессии доводилось редко.

– Когда же вы из этой «тюрьмы» переедете? – переживал Георгий Тимофеевич.

В комнату, расположенную на северной стороне, редко заглядывало солнце, пахло сыростью, поражённые грибком обои «позеленели» …

По глазам отца она поняла, что он хочет спросить.

– Что же вам в доме не жилось? – Люда прочитала его мысли. – Ты же знаешь, я хотела учиться в Ленинграде, жить в Подмосковье, а мечте изменять нельзя! -решительно произнесла дочь.

Общение с внуками приносило ему радость. Счастливая улыбка с лица не сходила. Дочь пыталась запомнить такие моменты, чтобы потом пронести их через всю жизнь, когда его не станет.

От Люды он возвращался в приподнятом настроении, и, по словам мамы, жизнь продолжала бить ключом. В следующий раз Георгий Тимофеевич навестит ногинчан уже в двухкомнатной квартире и поймёт, что с мыслью о возвращении младшенькой в Киров придётся распрощаться. Дочь вступила в партию и возглавила редакционный коллектив. Лучшего утешения придумать было сложно.

8 января 1993 года – трагический день для всех, кто любил отца, мужа, друга … Страшная весть застала врасплох. В этот день Люда собиралась на день рождения сослуживицы, до обеда успела поговорить с отцом. Тот, как всегда, расспрашивал о житье-бытье.

– А мы собираемся на Рождественский вечер в ДК, – сообщил Георгий Тимофеевич.

Дочь знала, как скучает и переживает он. Тема, почему дочери, получив высшее образование, не вернулись в родной город, не давала ему покоя.

– Для кого я дом строил? – часто спрашивал у жены. – Детям не нужен, – не скрывая грусти, делал выводы он.

– Радуйся, девчата выучились, замуж вышли, детей воспитывают, – Нина Михайловна старалась в таких случаях казаться сильнее.

Иногда у неё это получалось. В паре всегда должен быть «стержень», в роли которого выступает каждый по очереди, в зависимости от ситуации.

Георгий Тимофеевич, желая дать детям высшее образование и обязательно в столице – Ленинграде или в Москве, незаметно для себя вступал в противоречие. Стремясь к одной цели, он тем самым увеличивал дистанцию до другой: увидеть детей высококлассными специалистами в родном городе. Разве мог он тогда понять, что расстояние между центром российской культуры и провинцией измеряется не километрами!

Вечером позвонила сестра.

– Люда, наш папа умер, – пыталась как можно спокойнее сообщить Лена. – Это случилось во Дворце культуры.

Людмилу охватило смятение, земля ушла из-под ног.

– Нет! – единственное слово, которое вырвалось у неё из груди.

Она зарыдала, не дослушав подробности …

Уже после похорон мама расскажет, как всё случилось.

Новый год встретили вдвоём. Следуя давней традиции, Георгий Тимофеевич поставил в большой комнате пушистую лесную красавицу.

– Нина, что-то дома мы засиделись! – пригласил он жену на Рождественский вечер.

– Ещё с утра у тебя щемило сердце, – осторожно возразила Нина Михайловна.

– Нитроглицерин – со мной, – он достал костюм для торжественных случаев и

стал выбирать галстук.

Ничто не предвещало беды. В зале было многолюдно. Нина Михайловна наблюдала за всем происходящим во Дворце культуры со стороны. Георгий Тимофеевич плясал на «бис». Чечётка в его исполнении всегда вызывала восторг у публики. К концу вечера в холле стало душно. Открытые окна не спасали положения. Нина Михайловна направлялась в дамскую комнату, когда ей сообщили: «Тимофеевичу – плохо». Едва справившись со страхом, она поднялась на второй этаж и увидела собравшихся у лежащего на полу мужа. Кто-то попытался реанимировать бездыханное тело, но по синеве, которая появилась на лице, она поняла: «Его больше нет».

Ей потом расскажут, что Георгий Тимофеевич умер … в танце. Двоюродная сестра Тамара Степанова, дежурившая в тот вечер в больнице, констатирует смерть от острого нарушения мозгового кровообращения. Кто-то скажет: «Легко ушёл, да ещё на Рождество», чтобы утешить вдову, для которой потеря мужа стала потрясением.

– Он собирался долго жить, – обращаясь к дочерям, приехавшим на похороны и поминки отца, с грустью произнесла Нина Михайловна. – Гардероб, полный одежды и обуви.

После смерти Георгия Тимофеевича началась другая жизнь. Жизнь – без отца!

Послесловие