Отец Александр Мень. Христов свидетель в наше время

«Когда я вернусь,
Я пойду в тот единственный дом,
Где с куполом синим не властно соперничать небо
И ладана запах, как запах приютского хлеба,
Ударит в меня и заплещется в сердце моем
Когда я вернусь,
О, когда я вернусь!»

Итак, как и первый раз, вы пройдете сто шагов по двору, так же войдете в дом, в главную комнату, она служит столовой, и те, кто теснятся там вокруг стола, дожидаясь своей очереди, подвинутся и дадут вам место. И всякий раз терпение ваше будет вознаграждено, вас ждет все тот же прием. О.. Александр не довольствовался тем, что принимал новых или будущих верующих в Новой Деревне. Он часто встречался с ними в Москве. Тем, кто опасался быть замеченным в Новой Деревне, он назначал встречи на квартирах своих друзей. Часто он крестил и взрослых, и детей дома, поскольку в то время каждый, кто крестился или крестил своих детей в церкви, неминуемо привлекал к себе внимание и подвергал себя серьезным неприятностям. Но и священники, которые крестили тайно, тоже рисковали. Священнику для того, чтобы получить приход нужно было не только получить назначение от епископа, но и зарегистрироваться у уполномоченного Совета по делам религий. Обнаружив, что он крестит на дому, местные власти могли лишить его регистрации.

Дружеские встречи и беседы с людьми, ищущими смысл жизни, всегда были для о. Александра поводом для неформального урока основам веры. Не надо забывать, что в Советском Союзе таких мест, где бы христиане могли встречаться вне богослужений, как это делается на Западе, не существовало; более того, это было запрещено законом.

Встречи эти имели некоторое сходство со встречами первых христиан. Конечно, они были далеки от идеала, описанного в Деяниях святых Апостолов, тем не менее, они уже включали в себя момент общинной жизни.

«Будучи священником, я стремился сплотить приход, сделать его общиной, а не сборищем случайных малознакомых людей. Старался, чтобы они помогали друг другу, молились вместе, вместе изучали Писание и основы веры, вместе причащались», — писал отец Александр.[132]

Всем, кто к нему обращался, он оказывал помощь, одновременно духовную, моральную и материальную. Если он кого-нибудь крестил, то в дальнейшем регулярно его исповедывал, причащал, крестил его детей, освящал квартиру, если человек переезжал на новую; давал советы, как должно строить супружескую и семейную жизнь, отношения на работе, помогал в научных занятиях, находил адрес нужного врача, соединял людей, способных оказать другим ту или иную услугу; при случае помогал материально — делал это незаметно, например, положив деньги в книгу, лежащую на столе. Из своего толстого, всегда битком набитого портфеля, часто извлекал маленькие подарки, причем ему всегда удавалось найти как раз то, что вам было нужно. Это был еще один знак внимания, которое оказывалось каждому.

Летом многие его друзья снимали дачи вокруг Новой Деревни. Новая Деревня — недалеко от Москвы, поэтому, живя там, можно ежедневно ездить на работу в центр столицы. Мать о. Александра тоже снимала в деревне комнату с верандой у одной старой женщины и многие бывали у нее, особенно по воскресеньям после литургии. Она, как и сын, была открыта каждому, тепло встречала всех. Таким образом, небольшая новодеревенская община летом еще больше укрепляла узы дружбы.

Поначалу это была просто группа друзей. Отец Александр опирался на них, и особенно на свою мать, чтобы помочь новообращенным. Он очень тревожился за них, предоставленных самим себе с их новой верой, совсем еще хрупкой, сочетать которую с жизнью во враждебной советской среде было крайне трудно. В эти годы им невозможно было довериться близким и даже ближайшим друзьям они бы их не поняли. Часто уже самостоятельные молодые люди, от двадцати до двадцати пяти лет скрывали от родителей, что поверили в Бога.