Отец Александр Мень: «Люди ждут Слова...»

Надо бы собрать свидетельства людей, которые утверждают, что были исцелены по его молитве. Например, один из его друзей, умиравший в отделении реанимации онкологической больницы, рассказал, что сознание стало возвращаться к нему, когда он услыхал голос отца Александра, пришедшего его навестить.

Все, кто знал его, поражались запасу его сил. Он никогда никому не отказывал во встрече, к нему можно было прийти и без предупреждения. И он все бросал, чтобы выслушать пришедшего, — если только не служил.

Как это ему удавалось? Его работа в приходе, встречи с людьми в Новой Деревне и в Москве. Ответственность за группы, катехизация, научная работа, дорога из дома в Новую Деревню и в Москву… А еще он находил время для того, чтобы быть в курсе культурной жизни и работать над богословскими трудами, писать статьи и книги. Его отличали необычайно высокая работоспособность, могучая память, редкое умение сосредотачиваться. С детства он научился не терять времени даром. Как только находилось свободное место в электричке, он садился, доставал из портфеля картонную папку, клал на нее лист бумаги и начинал писать…

Среди его духовных детей были, конечно, преданные люди, на которых он мог положиться. Он бывал рад отправиться с кем-нибудь из них на машине в Москву из Новой Деревни. Тогда машина превращалась в настоящую штаб–квартиру на колесах!

Отец Александр умел использовать каждую свободную минуту. Если трудишься — трудись, если молишься — молись, если отдыхаешь — отдыхай, советовал он. Но не делайте ничего кое-как, бестолково. Не пребывайте в праздности, не бездельничайте. Следите за тем, чтобы не убивать время, так как, убивая время, вы убиваете собственную жизнь[147].

Один священник, неплохо знавший его, однажды воскликнул: «Я тоже пастырь, и у меня полно работы, с утра до вечера. И каждый раз, когда мне попадается какая-нибудь ваша книга, я одного не могу понять: как, когда вам удается делать все это?» Отец Александр показал глазами на икону и ответил с улыбкой: «А у меня договор. Я отдаю все, что имею, и все свое время, и мне тоже по мере сил дается все успевать»[148].

Объем деятельности отца Александра нельзя, конечно, измерить в цифрах, но, если уж на то пошло, кое–какие данные можно привести. В семидесятые годы в его окружении насчитывались десятки групп, и вокруг каждой из них, в ее орбите, были еще десятки человек. Он крестил в среднем человек пятьдесят в месяц, в основном взрослых. Благодаря духовной открытости, энциклопедическим знаниям, любви к литературе и искусству, интересу к наукам он был идеальным собеседником для интеллигентов, от вопросов которых никогда не уклонялся, отделываясь общими фразами. Сколько известных людей — ученых, писателей, художников — он сумел приобщить к Евангелию? В наши дни, когда былые предосторожности уже ни к чему и можно обо всем говорить открыто, мы с удивлением узнаем эти имена. Как-то на выставке одного живописца, должно быть, примерно в 1966 году, когда о. Александр еще служил в Тарасовке, женщина, одетая во все черное, подошла к нему и сказала: «Похоже, вы очень хорошо умеете обращать людей, а у меня есть несколько человек, которых нужно обратить». Это была знаменитая пианистка Мария Юдина. Они подружились и в дальнейшем нередко встречались, вели нескончаемые разговоры, часами вышагивая вокруг церкви в Тарасовке.

В те же годы он познакомился с Солженицыным. Прочтя одну из его книг в самиздате, захотел увидеть его. Один из друзей отца Д. Дудко тайно организовал эту встречу, поскольку Солженицын, работавший над очередной книгой, вынужден бывал таиться. Трое мужчин приехали к нему. «Кто там?» — спросили из-за двери. «Тот, кто нужен, тот, кто нужен», — ответил друг, не осмеливаясь назвать пришедших по именам. Их ввели в дом. Судя по фотографиям, отец Александр представлял себе, что увидит человека угрюмого и сурового, однако все оказалось не так: Солженицын был весел, улыбался во весь рот и был полон сил. Казалось, он излучает энергию. «Я встречал известное число писателей, но никто из них не был так умен. Он воспринимал все мгновенно и обладал юношеским энтузиазмом, строил множество планов». В дальнейшем они встречались регулярно. Солженицын крестился в детстве, но вера в нем пробудилась позже, хотя в христианстве он видел скорее этическую систему. Он прочитал некоторые из книг отца Александра еще до их публикации[149].

Отец Александр был связан с Надеждой Мандельштам, вдовой великого поэта[150]. Она нередко причащалась в новодеревенской церкви. Он посещал ее в Москве, соборовал за день до смерти.

Из своих знакомств отец Александр никоим образом не пытался извлечь себе славы. Он не старался предстать в выигрышном свете, всегда был предельно смиренным и предпочитал оставаться простым сельским священником.