Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков

Итак, будем помнить, что труд во славу Божию — это великое дело. Если мы забываем об этом, то будем подобны ученикам: “Всю ночь мы трудились и ничего не достигли”. Но лишь только скажет Господь: “Закинь по правую руку”, и тотчас же всё будет достигнуто, ибо Он будет с нами, трудящийся и благословляющий нашу жизнь и нашу работу».

Батюшка считал, что по мере духовного укрепления, которое человек получает в молитвенной общине, он должен включаться в практическую жизнь Церкви. Каждый христианин, по его мысли, призван стать соучастником Господа в чудесном преображении этого мира.

Если члены молитвенной группы идут и свидетельствуют о Христе своей жизнью среди людей, то они «закваска» миру. Но молитвенная группа «не должна превращаться в гетто, не должна становиться комком в тесте». «Гетто» и «комок» возникают тогда, когда члены общины теряют смирение и начинают претендовать на какую‑то особую роль. Напротив, скромная работа ради людей и жизнь в молитвенной общине — это то, что помогает христианам выдерживать порой весьма сложное существование и в то же время освещать своих близких любовью, показывать пример доброты и терпения. Таким образом, община не самоцель, но средство и инструмент, помогающий в служении и христианской жизни.

2

Отец Александр не раз подчёркивал, что сегодня всё большее значение приобретает просветительская активность простых христиан. Он указывал на то, что в разных странах уже давно появились миссионеры–неклирики. Это общее движение во второй половине XX века получило название апостолата мирян. «И если это признано важным и нужным на Западе, то, при специфическом характере обучения духовенства в России, нам оно тем более необходимо». Ибо уровень образования священников часто не соответствует миссионерским задачам современной Церкви.

Кроме того, как говорил батюшка, духовенства мало, оно загружено богослужениями, требами и прочими многочисленными обязанностями (например, поддержанием храма и др.). Сегодня просто необходимо активное включение мирян в просвещение, в апостольское служение Церкви.

У отца Александра вызывали удивление те молодые люди, которые, недавно придя в Церковь, ещё не разобравшись во всех сложностях клиросного служения, во всех ограничениях, которое оно накладывает на христианина, рвались в семинарию или в монастырь. Н. Бердяев говорил: «Церковная жизнь есть полнота жизни, богатство бытия, а не семинарско–поповский монашеский колпак». Также и отец Александр считал, что «в Церкви должно быть все самое дорогое, все самое ценное, все нами выстраданное в мире — наша любовь, наша мысль и поэзия, наше творчество, отлучённое от Церкви старым сознанием». Таким образом, батюшка не хотел, чтобы его духовные дети разделяли мир на светский и духовный и «уходили из мира». Для него это означало не расширение возможностей служить Господу, а их уменьшение.

«Монастыри, — говорил он, — это великая вещь, но они не могут исчерпать все. Уйти туда, “окуклиться”, конечно, стремление сильное. Как мы можем хотя бы частично удовлетворить желание жить святой жизнью? Только одним способом. У нас есть приход, и мы в нём общаемся, и он есть наш монастырь, но это монастырь с открытыми дверями и окнами. Он не является изолированным включением в Церковь, он в достаточной степени открыт. И нам нужно научиться находиться в обществе. Это — самое сложное, даже противное некоторым положение, но ничего не поделаешь! Господь сказал: “Я посылаю вас как агнцев среди волков”. Он же не сказал: “Явас посылаю на виноградник, где вы будете ловить кайф”, нет: “посылаю вас как агнцев среди волков”. То есть, это по сути довольно трудно. Если христиане не будут находиться в этом мире, то они станут как соль, которая потеряла силу и годна только на то, чтобы её выбросить. <…>