Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков

Но совершенно не справедливы те, кто считает, что отец Александр был пастырем православных евреев и занимался прозелитизмом. Он был священником не для евреев, а именно для советских язычников, как Павел был апостолом язычников–эллинов.

Приходившие к батюшке евреи до своего Крещения никогда не исповедовали иудаизм. Они только этнически были евреями, до обращения в христианство считали себя людьми безрелигиозными и в этом отношении ничем не отличались от русских или татар.

Представление о том, что в приходе отца Александра были одни евреи — тоже миф, выдуманный антисемитскими кругами, чтобы оттеснить отца Александра на обочину Православной Церкви. Цель тут одна: показать, что он в Церкви не свой, что он, мол, Церкви не нужен.

Но ведущие иерархи Православной Церкви считают совсем иначе. Митрополит Ювеналий говорил в своём слове на отпевании батюшки: «Отец Александр был блестящим проповедником Евангелия Христова, для которого не было своих и чужих, близких и далёких. Его незлобивое, любящее сердце принимало всех людей» [99]. И действительно, батюшка уделял внимание евреям не больше, чем другим. Правда, для евреев было важно, что их здесь понимают и не унижают. Но в приходе отца Александра точно так же принимали и понимали людей любой этнической принадлежности.

И все‑таки, призвание Божие, как говорил апостол Павел, отменить нельзя. Те, кто отрицает особую роль еврейского народа, отказываются и от Марии Девы, и от святых апостолов. Зараженные бациллами антисемитизма не смогут войти в удел Божий! А мы должны понимать, что живём у истоков нового зона, отмеченного в конце XX века все большим числом еврейских христианских мыслителей и подвижников.

14

Гностические представления, оккультизм и антисемитизм существуют в церковной среде во многом из‑за необразованности христианского сообщества. Члены Церкви зачастую не имеют даже элементарных знаний о вере прежде всего потому, что немногие из них сегодня способны получать информацию из книг. Настало время подумать о том, как рассказать им о Библии, используя современные аудиовизуальные средства — увлекательные телепрограммы и кинофильмы.

Отец Александр считал грехом, когда на вопрос о своей вере человек не может ответить с достоинством, как подобает христианину.

Сам батюшка особое значение придавал катехизации перед Крещением. Одному очень нетерпеливому человеку, который хотел побыстрее креститься, он говорил:

«Представь себе пустыню, ты идёшь по ней, и вдруг возникает прекрасный храм с очень красивыми золотыми дверями, он весь сияет и светится. Ты подходишь к дверям, открываешь их и видишь, что за ними такая же пустыня. Я же хочу, чтобы ты, открыв двери, попал не снова в пустыню, а в прекрасный Божий дом»[100].

Для подготовки к Крещению отец Александр уже при Советской власти создавал особые группы, которые вели специально отобранные им люди. Крестить взрослых людей, приводить их в Церковь — это не только апологетика и катехизация, но и миссионерский подвиг.

В одной из бесед с прихожанами батюшка рассказывал о начале своего священнического служения: «…Вначале, всякий раз, когда я крестил тех, кого приводил в Церковь сам, я тут же заболевал. И это продолжалось бесконечно, но я сказал себе, что всё равно буду крестить, что бы со мной ни было, и в конце концов это отступило».

Люди лишь тогда могут по–настоящему войти в Церковь, когда встречают на своём жизненном пути вот таких истинных свидетелей Господа. Поэтому так важно впустить в себя Евангельский свет и принести его с собой туда, где живёшь и работаешь. Все те, кто посвятил свою жизнь Христу, участвуют в преображении мира в направлении, заданном духовной эволюцией.

Отец Александр часто говорил в своих проповедях о призвании и ответственности христиан за то, чтобы ввести силу Божию во все сферы церковной и общественной жизни:

«Господи Иисусе Христе,

Ты призвал нелюдей сильных, не людей мудрых,

не людей, у которых сердце открыто ко всем, а Ты призвал нас всех без разбора, как в той притче, когда господин собрал по улицам всякий сброд, всех, кто только ни шёл, пригласил к себе.