Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков

Хотя отец Александр навсегда останется пастырем интеллигенции, это не означает, что он был пастырем советской элиты. Среди его прихожан было много инженеров, врачей, студентов, учителей, начинающих филологов и философов. Были и настоящие большие учёные, художники, писатели, поэты, музыканты. Но таких было немного. Батюшка говорил, что он не коллекционирует знаменитостей, ему одинаково дорог каждый человек в приходе, и это было правдой.

Среди учеников отца Александра было довольно много людей с техническим образованием. Ему было близко и понятно присущее им научное, строгое мышление, и нет ничего странного в том, что он — священник, историк религии, библеист — прекрасно разбирался в проблемах современной биологии, психологии, физики. Это позволило отцу Александру написать «Истоки религии» — книгу, направленную против известного советского тезиса о противоречии религии и науки. Вот пример замечательного высказывания в одной из бесед: «Бог, “диффузно” открываясь в природе, в человеческой мудрости, затем открылся личностно в Христе Иисусе, Который сперва локализовался в определённой точке в определённый момент времени, а потом эта локализация взорвалась Воскресением. И сегодня для нас Господь здесь и теперь».

Батюшка считал, что и к Библии, и к природе нужен одинаково научный подход, состоящий в том, чтобы не только видеть поверхностное, бросающееся в глаза, но стремиться постичь за суммой фактов глубинную суть вещей.

В книге «Сын Человеческий» отец Александр пишет: «Призывный свет Царства горит вдали, но в то же время отблески его рядом с нами: в простых вещах и событиях жизни, в радости и скорби, в самоотверженности и одолении соблазнов. Предчувствие его — в звёздах и цветах, в весенней природе и золоте осени, в кипении прибоя и ливнях, в радуге красок и музыке, в смелой мечте и творчестве, в борьбе и познании, в любви и молитве…»

Жизнь устроена так, чтобы мы смогли полюбить Господа. Сначала люди воспринимают все прекрасные стороны жизни: молодость, дружбу, любовь, природу; потом потихоньку начинается увядание телесное, материальное. В это время человек должен понять, что та красота, которую он видел, была отблеском небесной Славы. Ему даётся время, чтобы прочувствовать и осознать сокрытую в природе Тайну, а потом вознести своё сердце к Тому, Кто является Источником всей красоты и любви на земле.

Подлинное научное мышление, по мнению отца Александра, не снимает покровы, но приводит нас из области загадок природы к тайне природы. Отношение батюшки к науке свидетельствует не столько о его эрудиции, сколько, прежде всего, о его непоколебимой вере. Ему была бы близка мысль Эйнштейна: «Я хочу узнать, как Господь создал этот мир. Мне не интересно отдельно то или иное явление, спектр того или иного элемента; я хочу узнать Его мысли. Все остальное детали» [14].

Батюшка испытывал истинное благоговение перед непостижимостью тайн мироздания. Когда человек, не понимая чего‑то, может сказать: «здесь тайна» — это предполагает веру более глубокую, чем у того, кто пытается гностически объяснять отношения между Личностями Святой Троицы. Вера гностика основана на уме, а вера отца Александра зиждилась на чувстве Богоприсутствия.

В лекции, прочитанной в клубе для физиков, он настаивал, что борьба между разумом и верой — это конфликт, разрушающий целостность человека! На самом деле такого конфликта быть не должно. Современный исследователь творчества Эйнштейна пишет: «Функции религии (убеждения и ценности) и науки (знания и технические способности) расположены на совершенно разных уровнях и, следовательно, не могут конфликтовать до тех пор, пока мы ошибочно не разрушим или не смешаем эти уровни (что не единожды случалось в истории человечества).

Если вы можете узнавать эти разные уровни, то очевидно, что эти два процесса скорее поддерживают, чем препятствуют друг другу» [15]. «Теперь, когда сферы религии и науки чётко разделены, между ними тем не менее существует сильное обоюдное родство и зависимость. Если прерогатива религии — определение цели, то средствам её достижения — в широком смысле — религия научилась у науки. Наука, в свою очередь, создаётся теми, кто вдохновлён стремлением к истине и пониманию. Источник этих чувств берет своё начало из недр религии» [16]. Сочетание знания и веры, как это было у Ломоносова, — вот идеал отца Александра!