Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

Но мы пощажены не будем,
Когда ее не утаим.
Она всего нужнее людям,
Но сложное понятней им.

Вот отца Александра и не щадят, потому что он не утаил неслыханную простоту, потому что многим она не по силам. Им по силам даже не сложное, а элементарное, простота до сложности, которая хуже воровства.

Надо, конечно, радоваться тому, что выходят книги отца Александра. И надо сделать всё, чтобы издать неопубликованное, неизвестное. Представьте себе, что появляется какое-то новое сочинение Пушкина — что бы было! А ведь Александр Мень — Пушкин в богопознании.

И еще одно. Вера всегда связана с тайной. Тайной Бога и тайной человека, тайной отношений Бога и человека, этого человека. Я не думаю, что в отце Александре всё можно объяснить рационально.

На поверхности мы видим некоторые знаки — бытовые, экзистенциальные и иные. А в глубине — нечто потаенное, непостижимое, но реальное. Знаки лишь намекают, но не объясняют тайну. Но все-таки отблеск, отсвет этой тайны есть во всём, что говорил и что писал отец Александр. И поэтому я хочу поблагодарить тех, кто издал эти книги, и выразить надежду, что всё его творческое наследие дойдет до людей.

ПРЕДИСЛОВИЕ К СБОРНИКУ «ВОКРУГ ИМЕНИ ОТЦА АЛЕКСАНДРА» (М., 1993)

Прошло почти три года со дня убийства отца Александра Меня, но страсти вокруг его имени и его творческого наследия не утихают. Напротив, нападки его врагов становятся еще более ожесточенными. Атаки следуют то справа, то слева. Его пытаются уловить в слове, обличают в ереси, ставят под сомнение основы его христианского провозвестия. Всё это свидетельствует не только о масштабе личности отца Александра, но и о том, что он по–прежнему участвует во вселенской битве Добра и Зла.

«Мир во зле лежит» — эти слова апостола Иоанна мы знаем чуть ли не с детства. Но ведь они не абстракция, не теоретическая конструкция. Они имеют прямое отношение к каждому из нас. И они наполняются грозным смыслом, когда мы обращаемся к судьбе святых, пророков и апостолов.

Нападки на отца Александра начались с первых шагов его служения и сопровождали его всю жизнь. С течением времени они становились всё более яростными и многочисленными. Постепенно вокруг его имени скопилось целое облако клеветы, лжи, диких суеверий и рукотворных мифов. Князь мира сего явно избрал его своей постоянной мишенью. Кто только не выступал против отца Александра — неоязычники и религиозные фундаменталисты, псевдолиберальные интеллектуалы и троицкие «благовестники», антисемиты и ортодоксальные иудаисты, функционеры КГБ и члены церковной иерархии, «типиконщики» и большевики! Этот список можно было бы продолжить, но и упомянутого достаточно, чтобы понять: этот человек был и остается в эпицентре духовной и социальной жизни, слишком многих он задевает за живое.

В чем же причина братского единения столь полярных общественных сил? Почему они, нередко враждебные друг другу, дышат одной страстью — ненавистью, когда речь заходит об отце Александре?

Ответ прост: потому что он был истинным служителем Христовым, избранником Божиим. Однако этот ответ нуждается в пояснении.

Десятилетия тоталитарного режима в нашей стране были войной власти против собственного народа. Они привели к гибели десятков миллионов людей. Но они нанесли чудовищной силы удар и по культуре, традициям и вере, по моральным ценностям и народной нравственности, по всем религиозным конфессиям, и прежде всего по православию. Иерархи Русской Православной Церкви в большинстве своем стали на путь постыдного конформизма — путь служения атеистическому государству. Живая христианская вера почти повсеместно была заменена обрядоверием (этот процесс начался, правда, задолго до революции). Язычество проникло в церковную ограду и вступило в непристойный союз с православием. Результатом стало духовное растление народа. В Церкви стали задавать тон люди малокультурные, с ограниченным кругозором, склонные соблюдать не дух, а букву Писания.