Отец её лучшей подруги

— Вы, должно быть, Лия. Я Джесс, — он пожимает мне руку в приветствии. — Рад видеть, что у нас наконец-то работает кто-то не настолько взрослый, чтобы быть моей мамой! — охранник с помощью ручного сканера считывает штрих-код на бейдже этого парня, подтверждая вход Джесса. Дверь в мой офис открывается автоматически. Хотелось бы, чтобы они также сделали для Джины, вместо того, чтобы выставлять меня идиоткой ранее.

Я всматриваюсь в бейджик с именем охранника. В тусклом свете над головой мне трудно его разглядеть, пока глаза не привыкнут.

— Майкл, можно я задам глупый вопрос? Я вижу, что Джесс просканировал свой бейдж, и вы смогли пропустить его. Почему Джина из исследовательского отдела не могла сделать также, когда приходила сегодня утром?

Охранник прокашливается, маскируя смех.

— Эмм… Вы имеете в виду Барби-ученую? У нее нет нужного допуска для офисов на этом этаже. У Джесса есть допуск почти во все комнаты в здании. Я не могу раскрывать дополнительную информацию, но если вы спросите мистера Хантсворта, он может вам рассказать.

Зная, что, скорее всего, это будет тщетной попыткой, я улыбаюсь и благодарю Майкла за помощь. Наверно скучно сидеть за столом в течение двенадцатичасовой смены и ничего не делать, а только нажимать кнопки и наблюдать за мониторами безопасности. И станет еще скучнее, когда Бек завтра уедет. В офисе станет одиноко, это я уже точно знаю.

Я направляюсь по коридору. Мои шаги громко раздаются в пустом помещении. Уже почти семь. Даже помощники разошлись по домам. Остались только Бек, охранник и я. С учетом занятости Бека, я понимаю, что ужин будет съеден либо в спешке, стоя плечом к плечу, пока мы работаем, либо в темноте в одиночестве за моим столом. Даже не знаю, что выбрать.

Нет. Находиться с ним, даже если мы едим между делами суши, словно попкорн, намного лучше, чем не проводить с ним время.

Я возвращаюсь в наш офис, но в нем нет ни еды, ни Бека. Весь офис пуст.

— Бек? — я выкрикиваю его имя и иду от своего стола в холле в его офис, на этот раз еще громче выкрикивая его имя. Из-под двери, которую я считала гардеробной, горит свет. — Может, это конференц-зал, — говорю я себе, открывая дверь. Тележка для доставки еды стоит у подножия лестницы, ведущей наверх, а наверху лестницы распахнута дверь, открывая вид на ночное небо.

Бек подходит к вершине лестницы с одеялом, свисающем с руки, и кричит:

— Ура! Ты вернулась! Еда здесь, Лия. Я подумал, что нам не помешает перерыв от офиса. Поднимайся сюда, — он исчезает из моего поля зрения. Вскоре я вижу его, когда достигаю площадки, ступая на нее с лестницы.

Пространство огромное; крыша нашего здания соединена с остальными узкими проходами, которая образует потолок к переходам между тремя башнями. Наша крыша в основном открыта. По диагонали от того места, где я стою у лестничной клетки, расположен сад. Справа от меня у Бека есть личная кухня и закрытый факс.

Четыре уличных обогревателя, раскаленные от жара, начинают согревать ночной воздух. Добавляя комфорт, Бек накидывает одеяло поверх плетенного дивана и слегка отодвигает москитную сетку, приглашая меня зайти в просторную беседку, похожую на палатку.

— Добро пожаловать в шатер Хантсворт. Сегодняшнее основное блюдо — суши-семплер. Могу ли я угостить леди самым лучшим горячим чаем или охлажденной водой? К сожалению, у меня нет сакэ и вина. Я не пью на работе. Присаживайся, Лия.

Я занимаю место, на которое он указывает, и тянусь за бутылкой воды.

— Здесь потрясающе. Спасибо.

Лунный свет и свечение от электрических обогревателей освещают его волосы, придавая Беку неземную внешность. С Беком в костюме и со мной в юбке и блузке я почти могу представить будто это свидание. Черт, оно уже лучше, чем большинство свиданий, на которые я ходила.

— Ты улыбаешься. О чем думаешь? — подушка дивана прогибается, когда Бек садится рядом со мной, касаясь моего колена.

— Честно? Я подумала, что ужин с моим боссом лучше всех свиданий, на которых я была, — сложно думать, когда он так близко. Сказать настоящие мысли легче, чем пытаться придумать правдоподобную ложь. Я подумала спросить, не является ли это его версией свидания, но не хочу создавать неловкость.

Бек берет свою тарелку с суши, поворачивается так, чтобы сидеть сбоку лицом ко мне, и начинает есть. Его зубы кусают первый кусочек. Он выгибает бровь на меня в молчаливом вопросе. Я не могу сказать ему, что предпочитаю смотреть, как он ест, поэтому беру свою тарелку и начинаю с незнакомых. Суши хороши, но думаю, что в компании с Беком практически все будет таким.

— Я знаю, что мы говорили о том, что значит вернуться, и по твоему голосу понял, что ты скрываешь, как сильно скучаешь по своей студии, — он пропускает вступление, переходя прямо к сути. — Что тебе больше всего нравилось в художественной школе?

Я добавляю сахар в чай и дую на пар, поднимающийся из чашки туманными завитками.