Отец Иоанн (Крестьянкин)

Книга, которую читатель держит в руках, — не только дань памяти этому великому человеку, но и очень важный вклад в изучение феномена русского старчества. Основываясь на архивных материалах, воспоминаниях современников, многочисленных письмах, словах и проповедях отца Иоанна, в которых его голос сливается с голосами его современников, В. Бондаренко живописует перед читателями цельный и живой образ старца и картину столь непростого для России XX столетия. Надеюсь, что эта книга откроет новые грани личности старца тем, кто помнит и любит его, а у тех, кто впервые узнает о нем, вызовет искренний интерес к жизни и вере этого великого подвижника.

Митрополит Волоколамский Иларион,

3 декабря 2018 г.

~

Посвящаю светлой памяти монаха Лазаря (Афанасьева, 1932–2015)

О, какое же это счастье, ни с чем не сравнимое, — веровать в Бога, любить Его, страдать за Него!

Преподобный Серафим (Романцов)

Православие нельзя рассказать, его можно только показать жизнью.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II

От автора

Читатель держит в руках биографию знаменитого подвижника православной веры — архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Первые шаги для того, чтобы обобщить жизненный и духовный опыт великого старца, были предприняты еще при его жизни. Сначала архимандрит Тихон (Секретарев), наместник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, где в 1967–2006 годах подвизался о. Иоанн, попросил близких к нему людей написать о нем воспоминания. Но эта затея потерпела неудачу — все, к кому обратились с просьбой, отказались на том основании, что сам о. Иоанн не одобряет «прославителей и прославительниц». Тогда отец наместник обратился к самому батюшке — и столкнулся с энергичным отпором:

— Какие еще воспоминания? О ком это? О человеке, проведшем всю свою жизнь на ярмарке? Обо мне одно воспоминание — поживе и умре, поживе и умре!

Зная скромность старца, архимандрит Тихон привел другой аргумент:

— Батюшка, писать о Вас всё равно будут непременно, но именно те, кто мало что знает, но много выдумает. И тогда измышлениям о Вашей жизни не противопоставится правда. Да и возможность злонамеренно использовать Ваше имя не исключена.

Отец Иоанн задумался. После долгого молчания он перекрестился и благословил на труд, добавив одно пожелание:

— Только акафистов мне не пишите.

— Может, будет правильно подключить к работе писателя-профессионала?

— Нет, нет, сами пишите, кто был рядом, кто видел меня, и кого знал я.

А келейнице Татьяне Сергеевне Смирновой потом добавил:

— Ну уж раз говорят, что это необходимо, то делай сама, но смотри, чтобы не было выдумок и глазки-то у вспоминальщиков не блестели, но говорили лишь о том, что я дал вам видеть.

Своему духовному чаду о. Тихону (Шевкунову), ныне митрополиту Псковскому и Порховскому, о. Иоанн также дал своеобразный наказ:

— Вот, скоро я умру. Поэтому потрудись, напиши то, что ты помнишь и хочешь сказать обо мне. А то потом вы всё равно будете писать и такого можете надумать, что будет как у бедного отца Николая (о. протоиерея Николая Гурьянова. — В. Б.), который и «котиков воскрешал», и другие небылицы. А тут я сам всё просмотрю и буду покоен.

Так начался сбор материалов для биографии о. Иоанна, впоследствии положенных в основу книг архимандрита Тихона («Земной Ангел и Небесный человек» и «Христов пастырь») и Т. С. Смирновой («Память сердца» и «Божий инок»). Их главные достоинства — личное общение авторов с о. Иоанном на протяжении длительного времени, благоговейная любовь к своему герою, масса бесценных подробностей и документов, опубликованных впервые.

Не менее важным является и другой завет, данный о. Иоанном в одном из писем: «Читайте литературу репринтного издания, а не современную, где много фантазии и даже лжи, да еще без цензуры изданную».

Таким образом, биограф о. Иоанна находится в сложном положении — ведь старец был против изложения своей жизни на бумаге человеком, которого он не знал лично, хотел сам заверить текст написанного и к тому же весьма нелицеприятно отзывался о современной литературе. Однако прав был и архимандрит Тихон: невзирая ни на что, о старце уже писали, пишут и, несомненно, будут писать еще долгие годы. Желание постичь его загадку, осмыслить колоссальное воздействие о. Иоанна на жизнь нашей страны в ХХ и начале XXI века возникает у самых разных людей — и тех, кто общался с батюшкой при жизни, и тех, кто знал его лишь заочно, и тех, кто открыл его для себя после его ухода. Так что появление новых очерков, статей и книг о нем закономерно и неизбежно.