Отец Иоанн Кронштадский (Том 1)

Матушка моя благополучно разрешилась от бремени. У нее после родов начались осложнения, перешедшие в заражение крови. Спешно вызванный из Москвы известный профессор Рейн, осмотревши больную, заявил отцу: «только чудо может спасти вашу жену - наука в этом случае бессильна».

Мы были с братом в спальне, но теперь все там по-другому, даже почему-то окна занавешены так, что дневной свет не может проникнуть. Мы подходим к кровати, на которой порывисто и сухо дышит громко матушка, с широко раскрытыми, но ничего не видящими глазами. Нас ставят на колени, пригибают головы к кровати и на них кладут руку матушки. Потом нас выводят. В доме много знакомых и родственников, мы с братом слышим Незнакомое слово - соборовали. В углу, где находится тетя Варя, громким шепотом все чаще и чаще повторяется другое незнакомое слово - Кронштадт...

К вечеру, на консультации, было постановлено, что спасения нет, больная навряд ли переживет эту ночь. После этого пошла экстренная телеграмма отца в Кронштадт к о. Иоанну с просьбой о помощи. К утру получился ответ: «молюсь за болящую рабу Божию Анну. Иоанн». Поздно утром проснулась матушка; осмотревши ее, врачи констатировали исчезновение всех признаков заражения, одним из доказательств чего были - вполне нормальная температура и хорошее, покойное настроение совершенно здорового человека. Врачи честно заявили, что они ничего не понимают в происшедшем, - больная находится вне всякой опасности.

Последующие события дали факты порядка сверхъестественного вообще и совершенно естественного с точки зрения религиозного человека.

Матушка быстро выздоровела; выздоровление это в нашей глубоко верующей семье объяснялось только помощью о. Иоанна Кронштадтского, о котором, ясно, у нас шли бесконечные разговоры. Когда же стало известным, что через наши места проедет Преподобный, то вся наша семья задолго была на вокзале в ожидании прихода поезда. Необходимо пояснить, что между исцелением матушки моей и проездом о. Иоанна Кронштадтского через наши места прошло около 7-8 месяцев; до этого никто из нашей семьи никогда не видел Преподобного. На вокзале и у вокзала собрались тысячи народу, было это в большом городе - Ростове-на-Дону. Наконец, подошел поезд, кордоны жандармов и полиции были прорваны, с вокзальной площади хлынули толпы и всякое подобие порядка исчезло, началась давка. С трудом удалось сделать узкий проход от вагона к царским покоям вокзала. Отец взял меня и брата на плечи, матушка высоко подняла над головой сестренку. В проходе показался священник в рясе нараспашку, с светлыми лучистыми глазами, быстрыми порывистыми шагами опередивший, сопровождавших его. Поравнявшись с тем местом, где стояли мы, он резким высоким голосом попросил толпу расступиться и подошел в упор к нам, и обратился к матушке тоном, которым говорят с давно и хорошо знакомыми любьми: «я рад, Анна, что ты выздоровела». Поцеловал матушку в голову, благословил нас и тем же порывистым шагом прошел в царские покои. Нас окружили знакомые и незнакомые, спрашивая, когда и где мы видели ранее батюшку Иоанна.

Еще раз подчеркиваю все обстоятельства. Никто из нашей семьи никогда до этого момента не видел Преподобного. Мы стояли в гуще толпы. Преподобный опередил всех сопровождающих его, и, следовательно, никто не мог ему указать матушку. За 7-8 месяцев Преподобный получил тысячи телеграмм, подобных нашей, и вне всякого сомнения, за этот срок времени, из того же Ростова-на-Дону к нему была отправлена не только одна наша телеграмма, принимая во внимание популярность Иоанна Кронштадского, численность населения города и большую религиозность русского народа того времени. Преподобный через густую толпу, прямо и уверенно подошел к моей матушке, назвал её по имени, т.е. сделал то, что мы делаем с людьми, которых знаем очень хорошо лично и которых можем заметить в многолюдной толпе. Разница только в том, что наверное, Преподобный в толпе не мог видеть даже лица моей матушки, которая была невысокого роста, как невысокого роста был и сам Преподобный.

В прославление памяти Преподобного, в укрепление веры верующих, в память моих усопших родителей и для размышления равнодушных в вере сообщаю об этом, чему был свидетелем.

Павел Николаевич Богданов, полковник генерального штаба.

Париж 15/28 марта 1936 г.

Перепечатано из №7-8 газ. «Православная Русь», 1936 г.

ГЛАВА 62 о.Иоанн исцеляет иноверцев

В 1891 или 1892 г. в г. Варшаве в крепости (цитадели) в двух соседних домах жили и были дружны два полковника Лб.-Гв. Кексгольмского полка: русский - Николай Григорьевич Калинин и католик Юнчис. Жены их Александра Ивановна Калинина и Мария Карловна Юнчис были в самой сердечной дружбе и бывали друг у друга каждый день. Юнчисы и Калинины были очень богаты.