Отец камней

Затем суд заслушал сторону обвинения. Полицейский чин подтвердил подлинность показаний Лемоса. Несколько свидетелей заявили, что видели, как резчик трудился над Отцом камней. Старый пьяница поведал свою историю о том, что Лемос швырял камни в придорожный столб; нашлись и такие, на чьих глазах он ворвался в храм. Коррогли ограничился тем, что установил для себя и для присяжных: никто из свидетелей не знал истинных намерений Лемоса. В большем надобности не было - защита обойдется и без, разумеется невольной, поддержки обвинения.

Какое-то время спустя для дачи показаний вызвали Мириэль. Ее рассказ, вовсе не исполненный враждебности, как того ожидал Коррогли, явно пробудил в присяжных сочувствие к Лемосу. Всем было ясно, что девушке не по себе, что она презирает своего отца и тем не менее испытывает чувство вины, поскольку вынуждена свидетельствовать против него. А из этого следовало, что Лемос был заботливым и любящим родителем и что презрение к нему возникло у дочери, вне всякого сомнения, под дурным влиянием Земейля. Кое о чем Мириэль, однако, предпочла умолчать. Так, она отрицала свою причастность к "великому делу" Земейля, а с точки зрения Коррогли - утаила и кое-что еще. Он попробовал разговорить ее и коснулся при перекрестном допросе причин, по которым она присоединилась к культу.

- Я не совсем вас понял, - сказал он. - Что, собственно, побудило вас примкнуть к приверженцам столь мрачной религии?

- Это было много лет назад, - ответила девушка. - Я не помню. Может, любопытство или желание сбежать от отца.

- Вот как? Сбежать от отца? Ведь он стремился оградить вас от многочисленных пороков, свойственных жрецам храма. Какая неоправданная жестокость с его стороны!

- Если защитнику угодно высказывать свое мнение, пусть он выберет для этого иное время и место, - вмешался Мервейл.

- Поддерживаю, - заявил судья Ваймер.

- Прошу прощения. - Коррогли склонил голову. - Итак, что же привлекло вас в храм? Земейль?

- Не знаю. Наверное.

- Физическое влечение?

- Нет, сложнее.

- Что значит "сложнее"?

- Я не знаю, что вам ответить, - проговорила девушка, облизнув губы.

- Почему? Такой простой вопрос...

- На свете нет ничего простого! - воскликнула Мириэль. - Вы не доросли до того, чтобы понять это!

Коррогли задумался над тем, что же она может скрывать. Впрочем, не стоит, пожалуй, особенно на нее давить, иначе она, чего доброго, ударится в слезы, а тогда симпатии присяжных переметнутся от ее отца к ней самой, чего допустить никак нельзя. Допрашивая ее, он постоянно ощущал между собой и Мириэль некую связь, как будто они были соучастниками какого-то преступления, и ему с трудом удавалось сохранять хотя бы видимость незаинтересованности, ибо девушка в своем черном платье с кружевами выглядела весьма привлекательно. Он вдыхал исходивший от нее аромат апельсинов и мало-помалу убеждался в том, что она ему более чем нравится, что судьба после стольких лет разочарований и неудач наконец-то улыбнулась ему.

На Мириэль допрос свидетелей обвинения закончился, и судья Ваймер объявил перерыв до завтра. Лемос просидел все заседание этаким серым истуканом, безразличным к тому, что творится вокруг, и Коррогли, как ни старался, не сумел его расшевелить. С коротко стриженными волосами, исхудавшим, бледным лицом и торчащими ушами - резчик выглядел так, словно он продолжительный срок подвергался самому бесчеловечному обращению.

- Все хорошо, - сказал ему Коррогли, когда они остались вдвоем. - До сегодняшнего дня я не был уверен в присяжных. Мне не давала покоя мысль, что у нас маловато фактов, подробностей. Но, как выяснилось, подробности нам и не нужны. Присяжные склоняются к тому, чтобы поверить вам.

Лемос буркнул что-то неразборчивое и провел указательным пальцем по трещине в столешнице.

- Однако мы бы добились большего, если б смогли только объяснить, почему Гриауль возжелал смерти Земейлю, - продолжал Коррогли.

- Мириэль, - произнес Лемос. - Она сегодня была не такой чужой, как обычно. Может, вы еще разок попросите ее прийти ко мне?

- Хорошо, я попрошу ее вечером.

- Вечером? - переспросил Лемос, искоса глянув на адвоката.

- Да, - ответил Коррогли и торопливо прибавил: - Я схожу к ней, потому что мне хочется, чтобы она навестила вас. Я готов пойти на что угодно, только бы вы очнулись. Поймите, ведь ставка - ваша жизнь!

- Знаю.

- Что-то не похоже. Я попрошу Мириэль навестить вас, но мой вам совет забудьте о ней, не навсегда, конечно, а лишь на какое-то время, и сосредоточьтесь на процессе. А когда вас освободят, можно будет подумать и о родственных отношениях.

- Ладно, - пробормотал Лемос, глядя в окно на багровый диск заходящего солнца.

Окончательно сбитый с толку, Коррогли принялся собирать свои бумаги.

- Я знаю, - проговорил Лемос.

- Что? - не понял Коррогли.

- Я знаю про вас с Мириэль. Мне всегда было известно, с кем она спит. У нее сразу меняется взгляд.

- Неужели вам самому не смешно? Я...

- Я знаю! - повторил Лемос неожиданно окрепшим голосом. - Не надо считать меня глупцом!