Отец моего лучшего друга

Выбегаю из кухни и поднимаюсь на второй этаж в комнату Ника. Он искал ключи здесь. Сдергиваю покрывало с кровати, открываю все ящики, опускаюсь на четвереньки и заглядываю под мебель. Вбегаю в гардеробную и начинаю трясти одежду, ключи выпадают из пальто. Хватаю свою сумку и спускаюсь на первый этаж, быстро натягиваю пальто, ботинки и выбегаю наружу.

Еду по дороге, нервно сжимая оплетку руля, и осматриваясь вокруг. Нигде не вижу машины. Молюсь, чтобы оказалось, что это я мнительная, а не Чудовище что-то натворила.

Впереди авария. Вижу номера покореженной машины. Резко бью по тормозам.

Вылетаю наружу и бегу в толпу.

— Где парень? Водитель! — подбегаю к мужчине в форме.

— Вы кто?

— Грозовая Дарья Владимировна, подруга.

— Минут пять назад его на скорой в больницу увезли. Вы можете связаться с родственниками Никиты Руслановича? — спрашивает, поглядывая в бумаги.

— Да, да, я могу. — тараторю.

Мне называют номер больницы, куда увезли Ника. Сажусь в машину и ищу свой телефон. Где же он?!

Руки трясутся, набираю номер Руслана. Занято. Отправляю сообщение, что Ник попал в аварию и номер больницы.

Вбиваю адрес в навигатор и отъезжаю.

— С ним все будет в порядке! С ним все будет хорошо! — лихорадочно шепчу себе под нос. — Мне нельзя плакать. Нельзя! — Кусаю себя за губу. — Все будет хорошо! Все будет хорошо!

Глава 30. Дарья

Ник выжил. Это первое, что я смогла уяснить в своему паникующем мозге, но сильно пострадал и попал в реанимацию.

И единственное, что я могу делать, это днями и ночами сжимать в руке телефон и надеяться, что появятся хорошие новости.

Руслан перестал писать и звонить, а я не могу его за это винить. Представляю, насколько тяжело ему, если меня каждый день душат слезы, и я рыдаю, уткнувшись в подушку. Струсила, не смогла терпеть гнетущую атмосферу в доме Вороновых и сбежала, прихватив свои вещи. Успокаиваю себя тем, что я посторонняя. Нужно подождать, пока Нику станет лучше, и позорно вылезти из норы.

Лежу на кровати и пытаюсь понять, о чем говорят герои в фильме. Выходит с трудом. Картинки и звуки на экране сменяются, а я как сомнамбула. Быстрее бы закончились каникулы и началась учеба, но дни тащатся медленно, чтобы я прочувствовала каждую секунду удушающей действительности. Как жизнь сделала кувырок и уложила меня на лопатки.

Самое отвратительное, если бы в аварию не попал Ник, в нее попала бы я. Могла потерять ребенка или просто не выжить. Молот и наковальня. Бум. И нас расплющило.

Выключаю фильм и накрываюсь одеялом с головой, все равно ничего не воспринимаю, бесполезный бубнеж на мою больную голову. Нужно записаться на прием к врачу и узнать, как поживает малыш. Заехать к Нику в больницу, может врачи скажут о его состоянии. Пыталась узнать через Макара, но он сам не в курсе.

По иронии судьбы, я снова не умерла. Для меня приготовили смертельную ловушку, а я не попалась. Не зря меня отец ненавидел. Чертовски везучая. Правда, послевкусие у везения с гнильцой.

Приезжаю на такси в больницу, где лежит Ник. На улице прохладно, кутаюсь в шарф, под ногами каша из снега и воды, приходится идти аккуратно, чтобы не поскользнуться на каблуках. Тяну дверь на себя и вхожу в здание. Многолюдно, но тихо. Люди словно застыли в ожидании. Поднимаюсь на лифте в нужное мне отделение. Внизу все равно никто ничего не знает. Лифт звякает и двери открываются.

— Добрый день, извините за беспокойство, хотела бы узнать о состоянии Воронова Никиты Руслановича.

Женщина переводит взгляд с экрана компьютера на меня:

— Ничем не могу помочь, а врачи заняты, хотя… дальше по коридору на диване сидит отец пациента, может он вам поможет.

— Благодарю, — нет смысла надоедать персоналу, у них и так работы много.

Смотрю на диван, Руслан сидит в напряженной позе, упираясь локтями к колени, и обхватив голову руками.

— Руслан… — зову шепотом.

— Зачем пришла? — даже не смотрит на меня.

Понимаю, что сделала я это зря. Ничем хорошим этот разговор не закончится. Руслан ведет себя так, словно я в чем-то виновата.

— Хотела узнать как Никита.

— В коме. Узнала?

— Руслан, — закусываю губу, — я в чем-то разве виновата?

— Лучше уходи.

— Хорошо, не злись, я сейчас уйду, но сообщишь мне, если что-то изменится? — мне больше не от кого получить информацию.

— Убирайся… — и уже тише добавляет, — лучше бы в машине оказалась ты…

Делаю шаг назад и задерживаю дыхание, чтобы не завизжать. Руслан сказал это? Руслан пожелал, чтобы я умерла? Не я, а мы. Ведь есть еще ребенок. Руслан…

Резко разворачиваюсь и бегу к лифту. Мимо проходящий персонал смотрит на меня осуждающе, но не важно, сейчас ничего не важно. Кнопка вызова лифта загорается. Быстрее, давай! Почему он застрял на третьем этаже?! Нервно нажимаю на кнопку. Лифт от этого не приедет быстрее, но продолжаю нажимать.

Ныряю в пустую кабину, тыкаю на первый этаж и прислоняюсь к стене.

Почему Руслан ненавидит меня? В аварии нет моей вины.

Молот и наковальня.

Если бы в машине оказалась я, он бы печалился? Если бы я погибла, он бы плакал?

Черт!

Это теперь будет пожирать меня.

Бы!

Это вечное бы!