Отец моего парня

— Я же сказал тебе, — закричал мужчина и голос его эхом разлетелся по помещению, окна задрожали, тогда мужчина заговорил тише, — что такого больше не будет! Мне, что теперь тебе на крови девственницы в полнолуние поклясться?

— Охренеть! — засмеялась удивленно, — Он еще собрался ходить девственниц искать… Может тебе задачу упростить, и телефончики их поскидывать?

— Не ёрничай, змейка, — цыкнул на меня тот, да еще и палец на губы положил. Как я его не откусала – сама не знаю. Видимо, от шока растерялась. — Если ты хотела заставить меня понервничать – цель выполнена. Я пока тебя искал, протрезвел без таблеток. Идем домой, а? Я твои плакаты с мусорного бака достал уже. Они целенькие… Правда, картины там нет. Ты же ее не выкинула, правда?

Броня вокруг меня треснула в этот момент, а на губах появилась совсем неожиданная улыбка. Настроение менялось со скоростью света и меня саму начинало это пугать. Смахнув непрошенные слезы, я тут же отвернулась от ладони мужчины, которая тянулась к щеке.

— Машунь, — прошептал он надрывно, — Я тебя очень люблю… То, что я чувствую к тебе – не описать словами. Ты нужна мне дома. Без тебя это просто коробка. Прости, что не говорил тебе это так часто, как ты того заслуживаешь.

Сцепив зубы, я заставила себя собраться. Не растекаться лужицей у ног мужчины, как какая-то доверчивая идиотка.

— Ты мне сейчас, что угодно пообещаешь, ведмежонок, — с обидой пробормотала себе под нос, адресуя ее больше себе. Ведь не могла скинуть флер влияния мужчины. Не могли запретить себе любить его так сильно, что легкие сжимались. — Но… Факт остается фактом: ты просто не готов к отношениям. А я больше не хочу ошибаться и рисковать. У меня одно сердце, знаешь ли. И нервная система тоже одна!

— Машу-у-унь, — он произносил мое имя сотни раз и каждый раз умудрялся выразить им совершенно новый, неописуемый спектр эмоций. Задевая самые дальние струны души. И вот сейчас я чувствовала Димину растерянность и горечь. Нечто, что заставляло сердце биться быстрее… — Что ты хочешь, чтобы я сделал?.. Хочешь, тебе еще столько же шмоток купим? Или украшений, какие ты любишь? А хочешь, прямо сегодня в отпуск поедем? Все, что хочешь, золотце!

— Димочка, — моя рука против воли поднялась, накрывая его щеку. От соприкосновения наших тел кожа покалывала, я сама словно начала наполняться силой. Дима переплел наши пальцы и мне стало нечем дышать. — Когда ты уже поймешь, что мне не нужны твои деньги? Даже если бы ты был бедным студентом в свои сорок семь лет, я бы все равно не устояла перед твоей природной харизмой и невероятным обаянием. И тебе не надо с утра до ночи проводить в спортзале, так тщательно следить за питанием и собой в целом… Я буду любить тебя любым. — я не закончила свою речь, но поперхнулась воздухом, замирая на полуслове. Два карих бездонных озера смотрели куда-то в самую душу, проникая под кожу. От того дальнейшие слова давались еще более мучительно: — Но фундамент любых отношений – это честность, доверие, взаимопонимание, общие интересы. Пока я не увижу, что это действительно есть, то обратно не смогу вернуться. Больше нет.

— И, — Дима нервно сглотнул, тяжело выдохнув, — что ты хочешь знаешь, золотце? Имей ввиду, у меня от твоей речи в голове помутилось. Так что если вдруг что – сама виновата. Довела старика…

— Не получится спихнуть все на меня, — хмыкнула я, закатывая глаза. — Скажи-ка, откуда тот тортик, что в холодильнике стоял?

— Тортик?.. — Дима удивленно уставился на меня, будто ожидал чего угодно, но не этого. — Не помню… А, точно! Кажется, Витя подарил. А что?

— Ничего! Понравился очень. — сорвала я, нервно улыбнувшись. — То есть, хозяин сети ресторанов принес тебе в подарок тортик. Ясно, понятно… И где же он его взял, дорогой?

— Да я откуда знаю, Машунь! Заказ, наверное... Может, повара его приготовили?.. — принялся рассуждать в слух, а во мне взыграла самая настоящая злость. Ничего более абсурдного я еще не слышала! Хоть бы правдоподобную ложь какую-то придумал!

— «Молочную девочку» приготовили повара в ресторане, ага… — резюмировала я, скрепя зубами. — Не в профессиональной форме, разрезанную обычным кухонным ножом, и крем явно домашний, а не заводский… Ой! — я театрально хлопнула в ладоши. Все ждала, когда Дима сам признается. — А не хочешь ли ты сказать, что Виктор Семенович так тебя любит, что весь вечер торт тебе пек, ммм? Прямо своими депутатскими ручками?

— Витька-то? Этот может, — усмехнулся Дима. Не выдержав, я пнула его в плечо локтем. Завирался он конкретно! Вспомним Виктора Семеновича, которого мы встречали в «Соколе», залилась смехом. Этот вылизанный надменный сноб в руках ничего тяжелее тарелки с креветками не держал! — Да не знаю я, Маш! Но узнаю, что это за кондитерская такая, раз тебе так важно. Обычный такой торт вроде как, ничего особенного…