Отец моего парня

— Жарко было, пришлось тебя раздеть. Не хотел, конечно… Но, что уж поделать, пчелка. Судьба моя такая, тяжелая… Врагу не пожелаешь. — кратко объяснил он. Допустим, я поверила. А затем опустил взгляд на мой полупрозрачный спортивный топ. Знала бы, что мужчина его увидит, принарядилась получше… С губ Димы слетел хриплый стон и мне даже как-то не по себе стало от искр из его карих глубин. — Какая же ты красивая с утра... Кому расскажешь, не поверят. Даже голос твой хриплый заводит, что б тебя. Никакой жизни с тобой нет!

Морщась от прямых лучей яркого солнца протяжно зевнула в ладонь и бегло осмотрела мужчину. А на нем ничего, кроме черных тоненьких трусов, не наблюдалось. И те неприлично низко сползли, оголяя часть «сокровищницы».

— Ты совсем офигел?! — пнув его ладонью в грудь, ожидала, что он хотя бы притворится, мол больно. А Дима только лыбылся, как дурак. — Какого хрена ты перед Мариной причиндалами светишь, а?

Никакого ответа не последовало. Дима только умилительно вздохнул, будто я тут ему песенку о любви пела, а не ругалась.

— Ах, змеючка моя! Как же я поэтому скучал… С тобой, как будто каждое утро с рюмки водки начинаешь.

И тут в голову закрались смутные сомнения. А все потому, что в комнате Марины солнце мне светило не в лицо, а на ноги. Обернулась к окну, а это уже знакомая мне панорамная стенка. В полном непонимании ситуации осмотрела пространство и это оказалась спальня Димы в загородном доме, чтоб его!

— Как ты это сделал? — прошептала удивленно, пока Димочка (явно принявший с утра по раньше на душу пару капель чего-то огорчительного и успокаивающего, иначе чего он такой пугающе довольный? Прямо бесит!) жадно рассматривал меня, как в первый раз. С таким восхищением, что в пору ему скорую вызывать. А за одно и мне. Будем в соседних палатах дурдома лежать. А если мой властный депутат договорится, то вообще в одной. Лакшери. — Стоп. Ты что, мне снотворного какого подсыпал? Или, не дай бог, транквилизаторы? Убью, ведмежонок. И мандат себе засунь туда, что у тебя сейчас сзади сверкает.

— Скажу тебе по секрету, — с хитрым видом Дима обернулся по сторонам, проверяя комнату на наличие лишний ушей, — это специальная разработка ЦРУ. Прямо из Америки частным джетом. Называется, «КамБекДомойМашуня!» или «УломаторСтоТыщ». Как кому больше нравится. Тут уж от целей зависит.

Я уставилась на Диму в оба глаза, пытаясь понять: шутит он или нет? А тот как заржет.

— Нет, ну я тебя обожаю, золотце ты моя, — стирая слезы, поведал этот шутник, — Ты так крепко заснула, что я тебя разбудить не смог. Ты всю дорогу дрыхла, как сурок.

— А ты пытался? — недоверчиво уточнила.

— Считается, если я перед твоим носом макиато помахал, а ты и бровью не повела? Мне кажется, это лучше любой перекиси, которую после обморока к носу прикладываю.

— Вот оно что! — театрально вздохнула, прикладывая руку к груди. А еще демонстративно ее закрывая. А то «высмотрит» еще все, мне ничего не останется. — Тебе перекись к носу прикладывали? А я-то думаю, чего ты такой… эм… интересный вырос. С изюминкой. А коленку тебе, судя по всему, нашатырем залечивали? Все, мой пазл сошелся!

— Змеючка, есть змеючка, — закатив глаза он, а затем снова тем взглядом на меня уставился, при которым так рука и тянулась скорую вызвать. Блаженно радостным. — Я тебя все равно люблю. Куда ж тебя такую денешь? Придется этот крест самому тащить всю жизнь.

Вытянув из-под головы подушку, я запуляла ею Диме в лицо, а тот покатился с хохотом. Нет, это точно тревожный звоночек! Может тут газ по трубам увеселительный распускают?

— А Марина что? Не заметила тебя? — выставив руки вперед, я пыталась скинуть с себя сотню лишних килограмм. Ни-че-го.

— Заметила, — поймав меня за кисти, Дима закину их за голову, серьезно сконцентрировавшись на груди. Зубами поднял топ, а потом нагло закусил сосок ими же. Терзая его, как зверь какой-то, в разные стороны. — Передала тебе пакетик с, как она выразилась «личными вещами». Я его проверил на предмет вспомогательных средств для членовредительства. Там презервативы, Машунь. С пупырышками, клубникой и чем-то там еще… Горячие, что ли? Знаешь, нравится мне эта Марина. Мы поладим!

— Вот предательница… Так и ладьте тогда с ней вдвоем! — бросила я раздраженно. Пусть думает, что я на ситуацию злюсь. На самом деле, мне больше нравилось, когда Дима не долюбивал Леру. Как-то приятнее на душе было… Нефиг ему на моих подруг засматриваться! Даже если вместе мы не будет.

— Не могу, я уже душу одному дьяволу продал в вечное и беспрекословное поклонение, — пожаловался мне тот, попеременно покрывая грудь поцелуями. Было бы куда легче сконцентрироваться на разговоре, смотри он мне в глаза. Мне, естественно. Диме и так отлично. Все предельно устраивало. — Он у меня ревнивый, не отдаст.

— Пфф! — впивая коготки в его ладошку, я хотела чтобы он оставил меня в покое. Ни-че-го. Не мужик, а сталь! — Иди на все четыре стороны, понятно?