Отец моего парня

— Ты такая взрослая, когда говоришь все это, малыш, — его руки закрыли мои щеки и я закрыла глаза, вспоминая о планомерном дыхании. Бархатный голос Димы разливался по телу пьянящим свинцом, приятным, нежным. Было так сильно хорошо рядом с ним, что даже больно. — Мне досталась лучшая женщина на свете. Не знаю, что я такого сделал, что мне так повезло?

— А я знаю, почему, ведмежонок, — смахну в себя флер тяжелого разговора, я старательно пыталась улыбнуться, — Все потому, что ты на мои сообщения сразу отвечаешь. Такие люди попадают в рай вне очереди.

— Хочешь сказать, я уже в раю? — я неуверенно пожала плечами. Потому что если это и был рай, то для каких-то извращенных мазохистов, кафующих от вечной боли. Судя по всему, Дима не гласно примкнул к их рядам, уверенно заявив: — Ты права, Машунь. И, послушай вот сейчас меня внимательно. Я не любитель вот этих разговоров не о чем. Тему нужно обсуждать по факту завершения сделки… Я решу все проблемы, и ты больше не будешь об этом беспокоится, идет?

— Но… — сердце в груди забилось быстрее от волнения. — Я не хочу, чтобы из-за меня ты чего-то лишался.

Дима закрыл мне рот ладонью, недовольно покачав головой.

— Напоминаю, мне не три года. И как-то же я дожил до своих лет. Да, золотце? Разберусь. — я хмуро поджала губы, отворачиваясь в сторону. Мозг разрывался от мыслей: а правильно ли я поступила? Дима вернул мое внимание себе, повернув голову за подбородок. — Все же твои слова значат для меня гораздо больше, чем я могу передать. Ты чудо, Машунь. С тобой хоть в горящую избу. Помнишь, я говорил, мол ты, как колокольчик? Это потому, что ты постоянно звенишь в самом лучшем понимании этого слова. Рядом с тобой все будто оживает и приобретает какой-то смысл. Ты права про порядок в жизни. Ты заставила меня задуматься об многих вещах.

— Вот оно что!

— Ну? — спустя паузу выдал мужчина.

— Что?

— Про плойку пояснить не хочешь?

— Не-а!

— Это не честно, золотце!

Я взвизгнула, когда он укусил меня за нижнюю губу и сползла с его колен, падая на подушки. Дима повалился сверху, придавливая меня самыми лучшими ста килограммами в моей жизни.

— Во-первых, — как можно серьезнее загнула палец, пока Димочка по шумок стягивал с меня лиф, — слишком много откровений для одного дня. Я твоей гордыне сегодня и так подношение ого-го сделала. Довольствуйся! Во-вторых, — кивая на каждое мое слово, мужчина быстро стянул с меня трусики, отшвыривая их в другой конец комнаты. — на тебя мой ответ плохо повлияет. А ты и так не послушный. Так что, гадай, ведмежонок. Гадай. Можешь даже к бабке сходишь. Заодно проверишь, приворожила я тебя или нет.

— Кто бы про «послушный» мне говорил. Но теперь-то все будет под контролем! Дома будешь жить, женщина. До-ма! — я не успела высказать свое слабое сопротивление, как он приспустил свои домашние штаны. Спектр моих мыслей снова переместился к пункту «ч». Наверное, я никогда не привыкну, что он у него такой огромный. И как вообще эта штуковина в меня помещается? — Хм… Знаешь, Машунь. А я уже привык к своим извращенным пыткам моего мозга. Удивительно. Самому страшно.

Пока Димочка закидывал мои ноги себе на плечи, я прикусила ноготь, подумывая о коварных вещах. Привык, он, значит-с? Ну-ну.

— Нет! — рявкнул он, наполняя меня медленно. Упираясь кулаками в изголовье кровати, проверяя мою растяжку на прочность. Губы его распахнулись, глаза закатились.

— Что «Нет?» — рвано застонала, вздрогнув от первого глубоко толчка.

— Я уже вижу, как ты не хорошо посматриваешь на мой член, — предупредил он меня вполне серьезно. Вот даже не вписывалось это в концепцию того, что мы тут вообще-то сексом занимаемся! — Только попробуй дам ему какую-то кличку. Нет. Нет, Маша. Выпорю тебя армейским ремнем и мама с папой не помогут.

— Так во-о-от, — ахнула я в удивлении, — что надо было для этого сделать? Хм… Как тебе «огуречик»? Или, о! «Кукурузина»! Прямо есть захотелось…

— Ясно, понятно…

Резко выйдя из меня, мужчина немного отполз назад по кровати. Я уж думала все, уйдет. Прямо расстроилась! А он резко перевернул меня на живот, поднял попку вверх за бедра и отвесил первый подзатыльник.

— Я этого не переживу, пчелка. Так что сразу наказание!

Честно говоря, «палач» из Димы, как из меня балерина оперного театра. Ну, или это я так во вкус вошла, что мне в общем-то и понравилось.

На следующее утро я отправилась обратно в общежитие, чтобы забрать свои вещи из комнаты Марины и больше не смущать ее своим присутствием. Еле удалось уговорить Диму не идти со мной вместе! Он, судя по всему, побаивался, что я передумаю и останусь жить в там.

— Позвони мне, как выйдешь, — нервно проговорил он в трубку.

— Ага.

— Не «ага», а точно, Машунь! — я услышала, как на том конце провода что-то затарахтело, будто он бил пальцем по столу. — Там вещей мало, за пять минут управишься?

— Наверное…

— Если через пять минут не позвонишь, я сам тебя наберу, — предупредил тот. — А если трубку не возьмешь – приеду.

Закатив глаза, я остановилась в коридоре и рассмеялась:

— Ты неугомонный, Дим. Очень милый домашний монстрик.