Отец моего парня

— Сперва я нарисовала только тебя, — поспешно пробормотала, будто оправдываясь. — А потом подумала и дорисовала себя… Возможно, это слишком самоуверенно, но так история кажется мне завершенной. Будто одно цельное воспоминание.

— Это невероятно! Не знал, что ты такая талантливая художница. Страшно представить, как ты сделала это так быстро… Но, — глаза мужчины удивленно заметались по холсту. Он несколько раз проморгался, поморщил нос, провел пятерней по волосам. — Черт, наверное, я сошел с ума, но ты нарисовала меня в костюме двухлетней давности. Не думай, что я повернутый на одежде, но этот я помню. Его я надевал лишь раз, слишком помпезный. Когда Валера в вуз поступил, а потом у меня был важный прием. Да и ты… Я помню, в чем ты была одета в первый день.

— Все верно, — сердце упало в пятки и кажется стучать совершенно перестало. Когда Дима посмотрел на меня, против воли выступили слезы. — Я помню тебя, Дим. Не знаю почему, но в тот день я запомнила только тебя. Это какое-то безумие… Мой мозг будто дал сбой или знал больше меня. Тысячи людей вокруг, шумная толпа, но я до сих пор помню твой темно-серый пиджак в клетку, и парфюм. Ммм… Что-то мужское, сексуальное, пьянящее разум… Будто в легкие въелся. Боже, он преследовал меня полгода!

Дима распахнул губы, собираясь что-то сказать. Видимо, настал его черед терять дар речи. Один-один, господин депутат!

— П-переверни, — указав подбородком на картину, я заставила Диму отвести от себя изумленный взгляд. — Прошу тебя, сделай это, до того, как меня увезут с инсультом, ведмежонок. Поверь, сейчас есть все шансы.

Дима нервно усмехнулся, нога его непроизвольно затопала по полу.

— «Влюбиться с первого взгляда всё равно, что посмотреть на солнце — сначала тебя ослепляет, а потом начинаешь прозревать». — прочитал он вслух. — Че-е-ерт!

— Это не мои слова, — отложив рисунок в сторону, я нежно накрыла лицо мужчины ладонями, поворачивая его к себе. — Что-то из сети. Но это то, что я чувствую, Дим. Знаю, глупо и мыльно, но иначе не скажешь. И, да… Господи, да! Естественно, я хочу быть твоей женой. Я хочу провести каждый гребанный день этой жизни рядом с тобой, потому что иначе в ней нет никакого смысла. И в радости и печали. Единственное, что для меня непоколебимо: никаких измен.

Воздух в комнате стал тягучим и густым, пока Дима молчал, разглядывая меня будто впервые. То, что я рассказа ему о своих воспоминаниях, стало самым большим откровением для меня самой. Чем-то более интимным, чем секс. Я боялась его реакции, боялась его испуга.

— Оказывается, это больно, — вдруг едва слышно сорвалось с его губ. Хриплый шепот разлился по венам, как наркотик.

— П-почему?

— Больно… — эхом повторил мужчина, чуть выгнув голову в бок. Его карие глаза вдруг показались мне такими светлыми, почти серыми. Скорее всего, от напряжения я просто начинала видеть галлюцинации. — Больно, так сильно любить тебя.

Кто-то словно выстрелил в сердце из пистолета. Раз, раз, еще раз… Если бы Дима не держал меня, я бы просто упала с дивана, хорошенько приложившись головой об стол. Он резко притянул меня к себе за бедра, ударяясь губами об мои губы. Кусая, терзая, засасывая тонкую кожу. Это было какое-то совершенно безумие, где одежда просто разрывалась в клочья от бешенного напора… Где нетерпеливые рыки сменялись умопомрачительными стонами… Где я даже не поняла, как очнулась на полу, сидящей сверху на мужчине полностью голой…

— Я не разрешаю тебе двигаться! — голос был совершенно не мой. Чужой. Какой-то другой, не знакомой мне женщины. В отражениях глаз Димы я видела, как эта незнакомка медленно проводит ладонью по торсу мужчины, раскачиваясь бедрами около члена, дразня его.

— И, — он игриво сузил глаза, крепко сцепив пальцы на моей попке и вдавливая в свой пах, — что же мне будет, золотце?

— Ничего, — я равнодушно пожала плечами, чуть приподнимаясь на колени, от чего грудь подпрыгнула. Дима сжал зубы и гортанно заурчал. — Просто я хочу сделать все сама. Позволь мне. Не шевелись.

Дима кратко кивнул, медленно облизав пересохшие губы, жадно рассматривая мои соски. Казалось, он словно на них помешался. Но, не на долго. Лишь пока я не обхватила ладонью его налитый кровью орган, проведя пальцами по всему основанию.

— Тебе нравится? — Дима ничего не ответил, лишь моргнул. Каждый мускул его тела напрягся. Мужчина явно с трудом сдерживал желание взять все в свои руки. И его старания были вознаграждены. Соскользнув назад до коленей, я легла и коснулась губами головки. — А так?

— Бля-я-я, — застонал он измученно, глядя не на меня, а куда-то за спину. Я обернулась и увидела прямо за собой зеркало. Страшно представить, какие части тела отрывались взору Димочки. — Машунь, золотце мое драгоценное… Давай быстрее, а? Иначе я тебя сейчас трахну.

— В общем-то, — как можно равнодушнее пожала плечами я, — именно эта задача и стояла на повестке дня.

— Я даже отсюда вижу, — все так же пялясь в то самое зеркало, запричитал он, — какая ты мокрая... Ррр! Если у кого-то в этом доме и будет инсульт, то это у меня, пчелка!