Отец моего парня

— Знаешь, что! — настроение сразу упало ниже плинтуса, — Спасибо за воду, Дим. А теперь ты свободен. Иди к той, кто тебе тортик пек. Ты точно полностью расплатился или надо на сдачу докинуть? Ты съезди, уточни у девушки…

Дима ничего не ответил, словно замер. В его глазах начался умственный процесс, он явно пытался сопоставить цельную картину. Только вот ждать его выводов сил не было. Я просто развернулась и быстро пошла к ближайшей комнате – ванной. Прикрыла за собой дверь и буквально завалилась на дамский столик перед зеркалом. День выдался очень изнуряющим, а еще чертовски сильная тоска душила изнутри.

Как вдруг дверь позади распахнулась, я резко повернулась и едва ли не впечаталась в широкую мужскую грудь.

— Я так и не понял, — строго, агрессивно, недовольно выпалил он, — Говори, Машунь.

Одно дело понимать, а другое дело – озвучить всю эту историю… Оказалось, язык не поворачивался, слишком тяжело. От мысли, что это может быть наш последний разговор, на глазах появились слезы.

— Я знаю, кто приготовил торт, — многозначительно повела плечами я. Ожидая, что на Диму это повлияет должным образом. Нет. Он лишь кивнул, мол, продолжай. Тогда я вспыхнула: — Алина! Алина пекла тебе это гребанный торт! И первый, и второй! А я, между прочим, считала ее своей подругой!

— Да, его пекла Алина, и? — по слогам отчеканил Дима, будто общался с психически неуравновешенной. Мне до безумия захотелось швырнуть в него чем-то тяжелым, как бы закрепив репутацию. — Я тебе поэтому и не говорил, что подруга. Не хотелось бы, чтобы из-за отравления ты с ней общаться перестала.

— Что значит «и»? — от негодования разве что пар из ушей не пошел. — Ты считаешь нормальным, что теперь какие-то бабы торты пекут, да? Я вот – нет. Вот и выяснили. Вот и иди нахрен!

— Ты сама просила этот чертов торт на день рождения! — зарычал он сквозь стиснутые зубы. От того, как бешено раздувалась его грудь, я все плотнее вжималась в столик позади. — Ну, в чем проблема?

— На твой день рождения я тоже просила Алине испечь тебе торт, да? — выставив ладони вперед, попыталась заставить мужчину отстраниться. Благо, пространство позволяло разместиться внутри роте солдат… Куда там, только сильнее прислонился.

— Мне его Витя подарил, — внезапно подцепив меня под ягодицы, Дима усадил рядом с раковиной. Теперь мы были на одном уровне и не приходилось запрокидывать голову. — ВИТЯ.

— Господи, — ужасная мысль ударила по голове кувалдой, — вы что делите одну девушку на двоих! Иуу, какая мерзость.

— Дура, да? — покачал головой он серьезно. Я замахнулась рукой, по инерции… Хотела отвесить Диме пощечину, но он остановил кисть в полете и явно неосознанно переплел наши пальцы у меня за спиной. — Эта девушка Вити. Или не девушка?.. Черт его знает, Маш! Он там вроде что-то про женитьбу говорил. Прости уж, свечку не держал.

В комнате повисла гробовая тишина, в которую я старатель собирала все имеющиеся пазлы в цельную картину.

— А Виктора Семеновича дочку случайно не Лена зовут? — догадалась я, хитро прищурив глаза. Дима согласно кивнул. Мол, теперь ты все понимаешь? — Че-е-ерт. Ты что и правда ни с кем не спишь кроме меня?

— Нет, а ты МЕНЯ еще за беспочвенную ревность ругаешь… Да я, в сравнении с тобой, ангел во плоти! — покачал головой тот, а затем улыбнулся, обнажая идеально белые ровные зубы. Мое сердце знакомо затрепетало, легкие сжались. — Помнишь радар, малыш? Я хочу только тебя. И я люблю только тебя. Когда эта простая мысль уляжется в твоей милой головке?

— Но, — глаза растерянно заметались, — как же блондинки? Ты же любишь блондинок...

— Боюсь представить, с чего вдруг ты это решила, женщина, — положа руку на сердце, воскликнул тот, а затем кивнул подбородком на мои волосы. — Надеюсь, ты это сделала, потому что красиво, а не потому что действительно думала про то, что сказала!

— Естественно! — фыркнула я, как можно реалистичнее. Надеясь лишь на то, что щеки меня не сдадут, как обычно.

— Это выяснили. Теперь надо еще кое с чем разобраться, — серьезно завил тот и указал пальцем на гору тестов за моей спиной. — Это чье?

Мое тело напрялось так, что мгновенно свело мышцы. Глубоко вздохнув, аккуратно прошептала:

— М-мои.

Самое страшное было в этой ситуации, что лицо мужчины не выражало ни единой эмоции. Он словно натянул беспроглядную маску, через которую не пробраться. Даже когда поднял один из тестов и посмотрел результат, пространно хмыкнув:

— Отрицательные.

— Ага, — кратко кивнула. Зачем-то мозг напомнил мне, что какая-то левая Злата якобы смогла забеременеть от Димы (хоть отцом в результате он не являлся), а я – любя его при этом до безумия – нет. Что за вселенская несправедливость? — Все отрицательные, Дим.

— И, — он поднял мое лицо за подбородок, заставляя взглянуть в его карие, хитро прищуренные, глаза. — что ты чувствуешь по этому поводу?

Я нервно сглотнула, тело покрылось мурашками.

— А что я могу чувствовать? — попыталась свести все в шутку, пожимая плечами. — Это беременные что-то там чувствовать должны. Я – не они.

— Но, — не унимался тот, — ты хотела быть беременной?