Отец моей малышки

– Очнулись? – деловито спросил он, подавая мне стакан с водой. – Вот и хорошо. Хотя, признаться, Александр Борисович, я не в восторге от того, что вы так ухренячились во время сложного и опасного дела. Я ожидал от вас большей ответственности, когда соглашался помочь…

Я давлюсь водой из стакана – настолько сильный диссонанс вызывает у меня слово «ухренячились» из уст педантичного адвоката в дорогом костюме.

– Послушайте, Владислав, я не ухренячился, как вы выразились, меня чем-то отравили, по всей видимости…

Но он поднимает руку, останавливая мои оправдания.

– На данный момент это совершенно неважно. Давайте перейдем к делу, раз вы пришли в себя. Итак, что мы имеем…

Он присаживается за имеющийся в комнате столик у окна, по всей видимости, предлагая мне присоединиться к нему за вторым креслом. Я присоединяюсь, все еще с осторожностью передвигаясь по комнате.

– Итак… – повторяет он. Доставая из папки, которую разложил перед нами обоими, какие-то бумаги – по всей видимости добытые им Лилины банковские бумаги.

– Погоди… – я мотаю головой. – Как они там?

– Успокоились, – коротко отвечает он. – Поужинали, и я позволил вашей женщине позвонить матери, что мол они задерживаются, приедут поздно, а возможно и останутся в гостях на ночь.

Мне кажется, он специально называет Лилю «моей женщиной» - чтобы я свыкся с мыслью, что присвоил ее себе в обход всех законов, и решал, что делать, уже исходя из этого.

– Что это? – наконец обращаю свое внимание на бумаги.

– Положение дел вашей…

– Лили, – поморщившись, останавливаю его. – Просто Лили.

Адвокат с секунду смотрит на меня ничего не выражающими, холодно-рыбьими глазами… и кивает.

– Здесь положение дел Лилии Печерской – распечатка из банка, долг за машину, долги с прошлых лет, которые она уже давно думает выплатить, взяв под квартиру ипотеку.

А вот это уже интересно. Я склоняюсь к бумагам.

– То есть, вы предлагаете…

– Объяснить девушке, что бороться с вами – бесполезно. Что в вашем распоряжении – столько денег, что даже если она посадит вас за похищение, ваши адвокаты все равно отсудят у нее ребенка. И кстати, я нашел кое-что интересное из ее прошлого, чтобы вы звучали убедительнее…

Но тут я ставлю точку. Я решительно мотаю, останавливая моего адвоката и с сегодняшнего дня подельника.

– Ну как хотите… – он пожимает плечами и говорит кое-что такое, от чего мне становится очень и очень нехорошо. – Имейте в виду, профессор – если девушка захочет нас всех сдать, мне придется обратиться за помощью к людям… весьма специфической профессии. Впрочем, вы уже успели кое с кем из них познакомиться.

Я белею. Прям физически чувствую, как у меня леденеет лицо и холодеют конечности. А потом происходит нечто совершенно обратное – кровь горячеет и принимается носиться по венам, разгоняя адреналин и уже подуспокоившуюся ярость.

– Да как вы смеете… – рычу, приподнимаясь из кресла и сжимая кулаки. – Как вы смеете угрожать мне… Вы даже приблизительно не представляете кого я могу натравить на вашу контору…

– Можете, не спорю, – он кивает, чуть улыбаясь. – Покровители у нас с вами обоих… могущественные. Но мы же не хотим, чтобы в центре всех этих передряг оказалась одна невинная особа и ее маленькая дочь, правда?

Мне нужно время, что хоть немного успокоиться, я откидываюсь в кресле и прикрываю глаза. А уж времени для того, чтобы придумать, как прижать к ногтю этого вконец обнаглевшего утырка, мне надо намного больше. Не сейчас, уговариваю себя. Не сейчас...

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

– Что еще? – наконец, спрашиваю таким же холодным голосом. – Кроме компромата, которым я должен, по вашему убеждению, использовать – для того, чтобы убедить Лилю не сдавать меня.

– Вот, – он оперативно протягивает мне распечатку билетов на самолет, купленных на имя Печерской Лилии Владимировны плюс один ребенок, копии заказанного в Лондоне отеля, семейная суита о двух комнатах и заполненное на ее имя заявление на поступление в Лондонский Экономический Университет со второго курса.

– Это все для того, чтобы убедить ВАС, что вы поступили правильно, – заискивающе улыбается Владислав. – Если спросите, откуда информация, отвечу – мы хакнули ее имейл в университетском аккаунте. Ну и как вишня на торте…

Он встает и куда-то на минуту уходит. Возвращается с какой-то дорожной сумкой цветастой расцветки.

– Что это?

Вместо ответа он ставит сумку мне на колени. Слегка подрагивающей рукой я открываю ее и несколько секунд тупо перебираю вещи – детские, девчачьи вещи. Свитер с вышитой на нем собачкой, розовая шапочка, сапожки… Ворох белья в аккуратно застегнутом на молнии пакете…

– Это было при ней. И вот это, – адвокат кладет поверх вещей какой-то конверт. – Мы нашли в ее сумке, адресовано вам лично на конверте, вложенном внутрь. По всей видимости, она собиралась выслать это письмо вам из аэропорта. А может, уже из Англии.