Отец моей подруги

Сейчас, как никогда ранее, я понимала, что никогда и ни за что не поступлю так со своим ребенком. Он всегда будет самым любимым и самым лучшим. Без сравнений. Без категорий. Я не понимала свою семью, но между тем осознавала одно: какими бы они ни были, глупо обрезать общение. Слишком самонадеянно.

— Давайте общаться, — пожала плечами я понуро. — Что сделаешь… Семью не выбирают. Нам придется уживаться, хотим мы того или нет.

— И то правда! — облегченно выдохнула мать, и они с отцом обменялись робкими улыбками. Когда я уже подумала о том, что Вити нет слишком долго и молчание затянулось, мама вдруг нагнулась ко мне через стол и робко протянула: — Аль, дочечка. Ты ведь знаешь, что все равно у нас самая любимая, правда? Несмотря ни на что.

— Эм… Наверное… — неуверенно хмыкнула я.

— Так вот, — женщина облизала пересохшие губы, глаза ее испуганно забегали. — У нас с папой сложная ситуация. Его на работе сократили, а на мою зарплату особо не проживешь. Ты ведь знаешь, мы привыкли к достатку? Тяжело экономить, когда у дочки все хорошо.

Она говорила тихо, но я точно знала, что охранник слышит. Почему-то от осознания этого мне стало так стыдно, что слезы навернулись.

— К чему ты клонишь, — хрипло сорвалось с губ. Хотя я-то все понимала. Хотела лишь лица их увидеть, когда они пересилят себя и озвучат истинную причину, зачем пришли.

— Может ты нам денег подкинешь, а? — елейно промямлила она, кокетливо улыбаясь. — Семья же все-таки. А муж у тебя во какой. Депутат! Денег небось… Лопатой гребет. Что ему? Для него те сто тысяч, как раз плюнуть.

Я поперхнулась, хотя ничего не пила и не ела.

— Я не работаю. У меня декрет. Ребенок активный. Да и вообще… Быстро устаю, врач не рекомендует… — глухо отозвалась, хотя перед глазами все давно потемнело от омерзения и стыда. За себя, что на мгновение поверила в их чистые намеренья. За семью, которая не постеснялась сперва отречься от меня даже на камеру, а затем прийти за деньгами. Они ведь даже не спросили, как я себя чувствую! Как жила весь этот год! Скучали ли они вообще?

— Пф… Тебе-то теперь зачем? Пусть муж для нас выделит! — не попросила, приказала мама. А затем совсем не по-доброму рассмеялась, с издевкой. — Небось ты-то знаешь, как надо просить. Не зря же такого мужика охомутала и до ЗАГСа довела… Да, отец?

Я даже вздрогнула от того, как холодно он звучал. Сразу стало ясно: все слышал. Каждое гребанное слово. От того не менее стыдно. Я опустила взгляд вниз и поморщилась.

— Ой, как же хорошо! Как же все ладненько… — воскликнула мама радостно, хлопнув в ладоши. — Все же, прекрасный вы человек, Виктор Семенович. Забудьте все, что мы тогда вам при первой встречи наговорили…

— Простите, — бескомпромиссно перебил их Витя. — Но, у нас с Алей дела. Свяжемся в вами потом.

— Конечно-конечно! Мы все понимаем. — запричитала женщина, — Не будем вам мешать. Главное мы уже обсудили. До свидания!

Когда родители ушли, Витя с грохотом поставил две чашки на стол, а затем поднял меня на руки и усадил к себе на колени. Мне был так сильно плохо, что простые объятия стали самым настоящим спасательным кругом.

— Ты ведь знаешь, что не должен этого делать? — прошептала я в пол голоса, когда он монотонно поглаживал меня по голове, усыпая лицо мелкими поцелуями.

— Знаю, — мягкий бархатный голос действовал, как лекарство от любых болезней. — Не бери в голову. Забудь, Аль. Мне и правда не сложно.

В тот момент я поняла, что родители бывают разные. Каждый любит так, как умеет. И не мне их судить, что не смогли полюбить меня. Это не значило, что я собиралась оборваться общение… Возможно, внуку или внучке повезет больше? Кто знает.

Но одно я поняла в тот день совершенно точно.

— Вить, — утерев слезы, я заглянула в его бездонные глаза. — Ты мой самый родной человек. Спасибо, что ты есть.

***

Не знаю, как Вите удалось, но за пару часов в его компании я совсем забыла о родителях. Как будто тяжкий груз куда-то делся. Рядом с мужем все проблемы таяли на глазах, а в голове появлялась розовая дымка.

Мне даже удалось уговорить моего брезгливого олигарха посетить общественных кинотеатр. А потом, о, ужас, фастфуд. Его выражения лица можно было снимать на камеру, когда Витечка понял, что официанты бургеры за стол не приносят, а их надо самим забирать. А побелел он на шокирующем осознании, что и напитки нужно набирать самим в общественном автомате. В одноразовую посуду!

Мы сели за стол с высокими ограждениями, где по бортикам рядами стояли короны розовых и синих цветов. Я закрыла глаза и наобум выбрала одну из них. Оказалась синяя.

— Будет мальчик! — пошутила я и Витя впервые за вечем по-настоящему улыбнулся, а не как грустный клоун.

— И мальчик будет… И девочка будет… — закивал тот, надевая на меня корону и нежно целуя. — И не один раз, котеночек. Не переживай. Я – твой предсказатель. На мне надо гадать, а не на коронах.

Я счастливая распахнула свою сочную булочку в крафтовой бумаге и радостно завизжала, увидев красную призовую ленту.

— Смотри! Картошка фри в подарок! Повезло, да? — показала я Вите, и муж обреченно застонал: