Отец монстров

— Да, кстати, в последний раз она не предлагала вам совершить какой-нибудь странный… эдакий какой-нибудь экстравагантный поступок? — не разжимая рукопожатия, спросил Юрий Анатольевич, прямо и как-то застыло глядя в глаза.

— Ну… — замялся Андрей, — она говорила, что вы не папа, а якобы ее бывший муж…

— О! Эти ее фантазии совершенно безобидны, — рассмеялся Юрий Анатольевич. — Ну а совершить какой-нибудь поступок, связанный, например, со смертью или какой-нибудь опасностью, она вам не предлагала?

Андрей колебался. Рассказать ее папе о Гоше, труп которого они собираются перепрятывать сегодняшней ночью…

— Нет, — решительно выговорил он, — ничего такого не было.

Еще какое-то мгновение Юрий Анатольевич, крепко сжимая его руку, пристально глядел в глаза, наконец отпустил ее.

— Ну что ж, тогда позвольте откланяться, мой дорогой. В любом случае буду с нетерпением ждать звонка… Да, и просьба: ни при каких обстоятельствах не говорите Кристиночке, что я у вас был, это может только испортить дело. Поверьте, я так люблю свою дочь, что готов для нее на все. И если что-нибудь покажется странным в ее поведении, звоните в любое время суток мне или ее лечащему врачу… А впрочем, я уже повторяюсь… До свидания, мой друг.

Юрий Анатольевич последний раз блеснул обширной своей лысиной и вышел из комнаты. Андрей закрыл за ним дверь и снова уселся на диван.

Все, что говорил отец Кристины, было правдоподобно. Девушка она была действительно с легким прибабахом, и неудивительно, что наблюдалась у психиатра, и уж нечего говорить об ее совсем свихнутой подружке-инвалидке, она вообще Андрею не нравилась. Все вроде совпадало, все становилось на свои места: и странные бредни Кристины о трупе Гоши, и ее навязчивая мания преследования, и ее страхи… В общем, все. Андрей был убежден, что отец ее говорит правду… Тогда почему он не признался в том, что сегодняшней ночью она агитировала его выкапывать придуманного ей покойника?.. Андрею пришла мысль даже позвонить сейчас этой самой Скунс и сказать, что они сегодня намечали… Как она, интересно, посоветует себя вести? Может быть, Кристину нужно срочно в смирительную рубашку заматывать, или стоит самому прикинуться сумасшедшим и сделать вид, что выкопал покойника и перезахоронил в другом месте… Да! С психами Андрею связываться еще не приходилось.

Андрей поднялся с дивана пошел в прихожую и, сняв влажный ботинок, переобулся в тапочки. Потом отправился на кухню и поставил чайник на газ.

Лежи, Гоша, спокойно! Если ты, конечно, не бегаешь где-нибудь живехонький. Потакать чужой шизофрении, нет уж — на фиг нужно!

Глава 8 Гоша портит жизни

Под ногами хлюпала вода, древко лопаты давило на плечо, но Андрей не обращал на это внимания. Кристина шагала рядом, иногда забегала вперед. Парк в этой части был глухой, на удивление глухой, словно до них здесь не ступала нога человека. Они шли долго, перепрыгивая канавы, перелезая через палые деревья. Впереди что-то блеснуло: это был заросший камышом пруд. Сумерки сгустились. В воде на небольшой глубине лежала женщина в белом подвенечном платье, глаза ее были открыты, казалось, она смотрит сквозь воду в небо.

— Наклонись, наклонись ближе, — это был голос Кристины, совсем рядом, она обняла Андрея за плечи и нежно, легонько подтолкнула к телу. — Ближе… Ты узнаешь ее?

Женщина была явно знакома Андрею. Он повиновался, сделал шаг к воде, ему казалось: еще чуть-чуть, и он узнает, вспомнит ее. — Ближе, — доносился настойчивый шепот Кристины. Андрей сделал еще шаг.

Какое знакомое лицо! Где он видел ее? Рот утопленницы был чуть приоткрыт, прозрачные карие глаза смотрят в небо… нет, на него. Они смотрят ему в глаза… Он отпрянул назад… Но нет, Кристина, обнявшая его за плечи, не пускает, да она уже и не обнимает, а держит его крепко, крепко настолько, что трудно дышать, она медленно шаг за шагом ведет его к утопленнице. Какое знакомое лицо!.. Андрей, не сводя глаз с утопленницы, отчаянно рвется из объятий Кристины, но тщетно, сила ее непреодолима… Он кричит…

Андрей вздрогнул, открыл глаза, осмотрелся. Фу ты, ужас какой! Поднялся из кресла, морщась и разминая затекшую руку, стараясь избавить ее от тысяч пульсирующих иголок. Часы показывали половину двенадцатого.

Он прошел на кухню, поставил на газ чайник. Отвратное ощущение от сна постепенно рассосалось, но зато вспомнилась встреча с отцом Кристины, тоже малоприятная. Было в ее отце что-то неуловимо гадкое и липкое, но что, сформулировать и определить не представлялось возможным.

Андрей налил чаю.