Отец монстров

Утром я проснулся рано — в одиннадцать часов. Для меня это рано, потому что проспал всего три часа, а потом лежал в постели и мучился. Мучила совесть, мучила любовь, мучил сюжет романа, мучили две мухи, садившиеся на лицо, мучила духота… Мучило все, что могло мучить.

Надев халат, я вышел в кухню. Марина не спала. Удивительная девушка, как зомби — я вообще не видел, чтобы она когда-нибудь спала.

— Как хорошо, что вы проснулись. Вы по утрам студень едите?

— Я ем его всегда, — улыбнулся я, борясь с сильным желанием обнять и поцеловать девушку.

Зазвонил телефон. Я поднес трубку к уху.

— Позовите, пожалуйста, Марину, — попросил мужской голос.

Я насторожился.

— Какую Марину? Вы не туда попали.

— Я вчера заходил, дома ее нет; значит, она у вас. Не заставляйте меня говорить вам гадости.

— Что, это меня? — подошла Марина, встревоженно на меня гладя.

— Да, тебя. — Я протянул трубку.

— Ну чего ты звонишь! — злобно закричала она в трубку. — Я же тебе сказала — между нами все кончено. — Прижимая трубку к уху, она пошла в свою комнату и притворила дверь. — Да, люблю! — слышал я уже приглушенно. — Да, не хочу, никогда!..

Черт! Как было приятно слышать такие слова очаровательной девушки! Они сразу подняли мне настроение. Какое счастье, что кто-то на этом свете тебя любит по-настоящему, страстно… как, впрочем, и ты сам.

Марина вернулась расстроенной.

— Друг твой звонил?

— Да, — ответила она сердито. — Идиот!

— А как его, кстати, зовут? Ты нас не представила.

— Циркач.

— Понятно, Циркач так Циркач. Давай позавтракаем, потом я пойду к Николаю Николаевичу в милицию, расскажу, что вчера эти двое попсарей приходили.

— Может, не нужно в милицию, — проговорила Марина, раскладывая студень по тарелкам. — Опять путаница какая-нибудь начнется.

— Что значит «не нужно»?! — Я поднял брови. — Там неизвестно что с твоей матерью вытворяют, а ты говоришь «не нужно».

Марина поставила передо мной тарелку.

— Я не верю, что они помогут ее найти, да и вообще…

— Что «вообще»?

— Ну может, она действительно на юге отдыхает в санатории.

— Я не понимаю тебя, Марина. Поясни, пожалуйста.

— Да нет, я так… Вы на меня внимания не обращайте. Мне сейчас нужно будет уйти ненадолго, — сказала она, потупившись и глядя в тарелку.

— С Циркачом встречаться? — Голос мой прозвучал как-то глухо, и я, чтобы скрасить неловкость, закашлялся.

— Да, — сказала Марина, и ее голос тоже как-то дрогнул, или мне это только почудилось.

— Понятно.

Я молча ел студень, в первый раз в жизни без удовольствия, Марина тоже молчала.

— Вы не подумайте, — вдруг сказала она, подняв голову от тарелки и прямо глядя мне в глаза. — У меня с ним уже все кончено.

Как восхитительно прозвучали для меня эти слова! Я с трудом удержал улыбку.

— Возьми ключи, на стене возле зеркала висят… если вернешься раньше.

Николай Николаевич был в кабинете один.

— Ну рассказывай, — сказал он, как только я сел за стол.

Я рассказал, как приходили два головореза и набили мне лицо. Рассказал я и о телефонном звонке, после которого они тут же ушли, осыпая меня извинениями и воздушными поцелуями. Николай Николаевич, сидя за столом, слушал внимательно, иногда уточняя детали.

— Дело запутывается, — сказал он, когда я закончил. — Я был уверен, что все гораздо проще. Любовь молоденькой девчонки к известному писателю…

— Ну, известному — это уж слишком… — перебил я, но Николай Николаевич не услышал моих слов и продолжал:

— Ну знаешь там, шуры-муры, придумала историю с похищением, чтобы к нему переселиться, пока жена в отпуске, устроила бардак, ну и все такое прочее… Но откуда эти типы взялись? Мы их по картотеке пробьем, но у меня профессиональное чувство, что у нас на них ничего. Кроме того, мы выяснили, что Татьяна Владимировна в санаторий отправилась не по путевке, а дикарем. И где именно остановилась, выяснить пока не удалось. Но мы ведем работу в этом направлении: не потому, что бардак там в квартире навели, а потому, что этим исчезновением заинтересовался знаешь кто — Александр Сажин. Ну помнишь, я тебя знакомил, у меня в кабинете сидел Александр Петрович с золотым зубом. А он просто так интересоваться ничем бы не стал, а здесь вцепился, как бульдог — информацию ему подавай. Значит, знает что-то. Поэтому мы свои ресурсы подключили. Работаем, ищем. А твои вчерашние хулиганы только подтверждают то, что мы на правильном пути. Выяснили также, что у Татьяны Владимировны с работы исчезли важные документы. Там тоже свое расследование. Так что машина заработала, ну и все такое.

— А мне теперь что делать?

— За девушкой смотри… Хотя не нужна она никому, я думаю… — Он внимательно посмотрел на меня. — Кроме тебя, конечно.

Меня бросило в краску.

— Ну и духота, — сказал я, надув щеки. — Градусов, наверное, двадцать пять на улице.