Отец на стажировке

Старушки затаили дыхание. Сосед-оборотень поселился в этом доме лет пять назад и спокойно влился в местное пестрое сообщество – ибо жили как в центре столицы, так и здесь, на окраине, представители всех рас многорасовой Эринетты. Он не искал общения, скорее, даже был нелюдим, тем не менее, уважительно относился к пожилым дамам-людинкам, почти не бегал от их бесконечных вопросов и отвечал с юмором, хотя его нельзя было назвать весельчаком и душой компании. Как-то раз он заметил, что у домика соседок покосился забор и сам подправил его, затем снял с яблони их кота … и старушки, прочухав, что сосед явно умеет работать руками, вовсю принялись использовать его как мужчину: то дверь починить, то трубу переложить. Оборотень с непроизносимым именем Гейбрте́рих никогда не отказывался, и помимо физической подмоги давал охочим до сплетен тетушкам пищу для фантазий и чесания языком.

Бабульки в свою очередь то и дело угощали волка вкусностями и даже иногда по договоренности готовили ему еду на целую неделю, ибо в домашнем хозяйстве сосед был абсолютно беспомощен. Немногие попытки что-либо приготовить неизменно заканчивались чадом от сгоревших кастрюль и сковородок. Вонь и ругань при этом стояли на всю улицу. Выброшенных на помойку кулинарных экспериментов гнушались даже бродячие собаки. Мытье посуды и уборка также не входили в число талантов мейза Гроула. Зато в свободное от работы (и женщин) время он постоянно сидел на крыльце и что-то мастерил из дерева – то стул с чудными завитушками, то набор ложек, то поднос с искусно вырезанными цветами.

– Жену ему надо хорошую, – ворчала мейсис Катерина, наблюдая за холостяцким бытом.

Мысль прижилась и стала, как это водится у сплетниц, материальной. Вскоре вся округа знала, что привлекательный волк, офицер полиции, ищет жену. И кого только не перебывало в гостеприимном саду старушек – и дочь булочника, и сестра орка-кузнеца, и даже эльфийки с гномками из простых, неаристократичных. Но Гейбртерих лишь кивал на звонкие приветствия, отказывался от приглашений старушек выпить чаю, оборачивался и убегал в дом. Или из дому, если дамы были сильно настойчивы.

Нет, иногда он приводил домой женщин, но больше нескольких ночей они не задерживались. Так продолжалось до прошлой зимы.

Вилду Хе́двиг дамы увидели с полгода назад. А с момента, как она переехала к соседу, прошел месяц.

– Как вы познакомились? – словно невзначай спросила как-то мейсис Нина у расслабившейся за распитием чая волчицы, которую специально пригласили для получения детальной информации из первых уст. Сестры заинтересованно склонились над столом.

– Они устраивали облаву недалеко от моих финансовых курсов, – ответила Вилда с легкой улыбкой. – Я как раз выходила из университета, и Гейб спас меня из-под колес паромобиля, которым управлял сбежавший от полиции гном-фальшивомонетчик. А я от испуга и неожиданности обернулась в волчицу и прокусила Гейбу руку. Пришла потом в отделение извиняться, а он засмеялся и пошутил: «Прощу, если выпьете со мной грога в кафетерии». Пришлось соглашаться.

И она мечтательно улыбнулась.

Дамы прекрасно помнили, какими счастливыми казались эти двое в начале отношений. Такие красивые и похожие – оба высокие, крепкие, с белыми прядями в черных волосах и желтыми глазами, как у всех волков-оборотней. Как прямо здесь, в саду, занимались такими непотребствами, что у мейсис Нины розы от стыда розовели. Как спали теплыми ночами на лужайке под окнами, прижавшись шерстяными боками друг к другу, сидели вечерами на качелях в саду и над чем-то смеялись. Из дома постоянно доносились счастливые вздохи, разговоры, хохот.

А последние дни в доме стало тихо и напряжённо, волк был раздражённым и мрачным, волчица – тихой и задумчивой.

– Она такая молоденькая и наивная еще, – с сердцем проговорила мейсис Катерина. – Эх! Все они, мужики, одинаковы, хоть с хвостом, хоть нет.

С самого обеда старушки дожидались развязки, строя предположения и развлекаясь наблюдением за курсирующими туда-сюда дирижаблями: недавно королева Эринетты открыла новый воздушный порт. Когда мимо промелькнула высокая стройная фигура, обе мейсис были на своем наблюдательном пункте и зорко бдели в заборные щели.

– Ты подумала? – раздался из окна голос соседа.

– А ты? – ответила волчица.

– Мое мнение не изменилось, Вилли.

– Тогда проговорю для ясности, – голос девушки был холоден и спокоен, от утренних нервов не осталось ни следа. – Ты ставишь меня перед выбором. Либо я навсегда отказываюсь от мыслей о детях и остаюсь с тобой, либо ты хочешь, чтобы я прямо сейчас ушла. Потому что даже через десять лет ты не передумаешь.

– Все верно, – тяжело ответил оборотень.

– Тогда… катись ты к радужным эльфам, Гейб! Ты сам еще эгоистичный ребенок, а не взрослый мужчина. Я собираю вещи.