Отец на замену (СИ)

- Ты была настолько уверена, что я не вернусь? - лицо Пантелея вытянулось.

- Да. Ровно столько мне понадобилось, чтобы понять, что я не приму тебя назад.

- Почему?

- Потому ты бросил меня в тот момент, когда твоя помощь нужна была больше всего.

- Мне не нравится твой рассказ. В нем что-то не сходится.

- А я тебе скажу что. Ты себе в нем и не нравишься! А не сходится у тебя в нем нынешнее, вылезшее из подсознания представление о порядочном человеке, с тем, кем ты был. Всё, иди ложись! Пантелей, тебя шатает!

- Нет, не это. Зачем ты рассказываешь мне о том, каким подонком я был, если можно…

- Нельзя, Пантелей! - истерично хохотнула я. - Из тебя же даже сейчас, когда ты без памяти, лезут замашки той роскошной жизни.

- Неправда.

- Тогда отпусти меня и иди ложись. Мне нужно поднять дочь, иначе она будет долго засыпать вечером, и готовить ужин. Для тебя в том числе, - бросила я ему заманчивый “сахарок”.

“Сахарок” сработал, но только наполовину.

Пантелей выпустил меня из рук. Открыл дверь, слегка пошатываясь вышел из чулана.

Я вылетела вслед за ним, обогнала и поспешила в спальню к детям.

- Я тебе не верю, - прилетело мне в спину. - Скорее всего ты просто не знаешь настоящей причины.

Я не обернулась. Ну хоть не обвинил, что специально!

На секунду мне опять стало стыдно, но уже по привычке воскресила в памяти самоуверенную хамскую улыбку Пантелея рядом с разбитым курятником и стыд отступил.

Валюшка ни в какую не хотела просыпаться. Со всем этим спасением отмороженного ее режим сбился, но вечером его непременно нужно было скорректировать. Поэтому с разрывающимся сердцем я подняла хныкающую дочь, взяла ее на руки и отправилась на кухню.

На кухне меня ждал сюрприз.

Комната была небольшая. Если не сказать, маленькая. В её дальнем углу, рядом со шкафом стояло старое кресло. Я пользовалась им для ночных кормлений дочери до семи месяцев, а потом успокаивала ее ночью же, когда резались зубки. Сейчас у нас был относительно спокойный период и кресло было занято кастрюлями и пластиковыми контейнерами.

Было.

- Я посижу здесь, - сообщил мне его величество “плевал я на рекомендации врачей”, поудобнее пристроил свой зад в кресле и вытянул ноги, слегка задев пирамиду выстроенную из того, что он снял с кресла.

Пирамида качнулась, но устояла.

Хренов архитектор!

Меня нервировала идея такого присмотра. Но сил на противостояние уже не было. Поэтому я без слов обошла стол и принялась раскладывать продукты для готовки.

Все ещё полусонная Валюшка у меня на плече недовольно засопела, а потом и заплакала.

- Сейчас, сейчас, доченька. Твоя кашка уже почти готова, - приговаривала я несмотря на висящего на мне ребенка и ловко орудовала кастрюлькой и банкой.

Но настроение дочери не спешило исправляться, из-за чего я глупо прозевала ее пинок ногой, и банка с остатками свежего молока со звоном упала на пол.

Я выдохнула.

Ничего страшного.

Дело-то житейское.

Подняла глаза и столкнулась с прищуренным и, кажется, осуждающим взглядом Пантелея.

Да какого черта?!

Обошла стол со стороны, не заляпанной растекшимся молоком, подошла к нему и под его увеличившиеся глаза посадила Валюшку к нему на колени, примостив ее щёчку у него на груди.

Дочь моментально вцепилась пальчиками в его кофту, чмокнула губками, ощутив полный покой и затихла.

Я подняла голову. Между мной и лицом Пантелея было не больше двадцати сантиметров. Его взгляд был таким, будто на него бросили ядовитое животное, и он боится пошевелиться, опасаясь смертельного укуса.

- Я не… - начал он, но я была непреклонна.

- Хочешь есть. Помогай.

Глава 11

Времени, чтобы наблюдать за реакцией блудного папаши у меня не было. Я метнулась обратно к столу, быстро наполнила бутылочку дочери приготовленной кашей и…

- Мам, а почему он её держит?! - огрел меня полным негодования вопросом сын.

Я закрутила бутылочку и, не оборачиваясь, ответила сыну:

- Потому что мне нужна помощь. Твоя, кстати, тоже, Саш. Принеси, пожалуйста, веник из туалета.

Сын недовольно засопел, но протестовать не стал, отправившись выполнять мою просьбу. Я же вернулась к Пантелею и вручила Валюше её бутылочку.

Дочь крутанулась, сменив положение, вытянула ножки поверх коленей Пантелея, откинула на него голову, сжала бутылочку двумя руками и довольно зачмокала.

- Просто не шевелись, и она ничего тебе не сделает, - поддела я Пантелея.

- Слушай, Ира. Да что ж ты за мать такая?!

- Нормальная, - вскинулась я, отреагировав на очередное, ещё не выдвинутое обвинение. - А что?

- Нормальная?! Ты видела погоду на улице?!

- Пантелей, - я с опаской посмотрела на в край возмущённого мужчину. - Тебе, наверное, лучше прилечь. Такое бывает на фоне повышения внутричерепного давления, - я протянула руки к дочери, но он одним движением подхватил Валюшку под руку и животик, отгораживая ее от меня локтем.

- Нет, ну если ты проворачиваешь такое регулярно…

- Какое такое?! - не выдержала я.

- Посылаешь ребенка одного на мороз!

- Я?!

- Или это у тебя хобби такое? Спасать замёрзших?

- Пантелей, я не понимаю, что ты несёшь?!