Отец наших отцов

Анджело Ринцули не стал отпираться. Какой смысл? Незадолго до смерти профессора он получил от него письмо с просьбой напомнить членам клуба об их обязательствах. Прикидываясь обезьяной, он призывал их к порядку, больше пугая, чем причиняя вред. «Не будьте пленниками своих ложных теорий, – означало это послание. – Не забывайте об истинном недостающем звене. Не забывайте данное профессору Аджемьяну обещание сделать в случае беды все, чтобы найти и разгласить его тайну». Акробат действовал исключительно из дружеской приязни к ученому, желая встряхнуть всех этих умников, замариновавшихся у себя в лабораториях и неспособных заглянуть дальше ошибочных классических постулатов.

Анджело Ринцули посещал заседания клуба и знал, какой у кого конек. Но даже скандальные выходки «обезьяны» не побудили никого из них пойти по профессорскому следу. Ни один не отправился в Танзанию. Как они разочаровали Анджело своей трусостью!

Все они были осведомлены о теории гибридной обезьяны, и никто не желал первым ее огласить, каждый ждал, пока на это решится другой. А кто он такой, всего-то бывший цирковой акробат, бывший актеришка из низкопробных порнофильмов, кто принял бы его всерьез, провозгласи он правду без малейших доказательств?

Полностью разочарованный, лишившийся всех иллюзий о научном мирке, он в конце концов решил похитить Софи Элюан. Вдруг его бывшая ученица проявит большую широту взглядов, чем эти шишки?

В этом человек-обезьяна не ошибся. В самолете он все ей растолковал, и она сразу все поняла и проявила если не образцовую отвагу, то по крайней мере любопытство. Помимо этого, Анджело Ринцули был убежден, что даже если Софи Элюан не обладает таким же научным авторитетом, как другие члены клуба, ее финансов хватит на то, чтобы обеспечить завещанию профессора Аджемьяна наибольшую огласку.

Он показал коробку с пятипалой конечностью.

– Теперь доказательство существует, это все меняет.

Он в последний раз наклонился над дырой и, прежде чем уйти, на прощание подмигнул.

– Дам вам последний совет: живите счастливо в ожидании смерти.

49. Авель

ВТОРОЙ СЫН сильно отличается от первого. Он не такой лохматый, он меньше обезьяна и больше свинья.

ОТЕЦ и МАТЬ говорят себе, что если продолжать рожать детей, то получатся новые варианты с разными степенями его и ее генетических характеристик.

Пока же они воспитывают ВТОРОГО СЫНА, готовя его к великой миссии: вылезти наконец из пещеры, на дневной свет.

50. Каменная тюрьма

Исидор Каценберг и Лукреция Немрод, находясь на дне ямы, сели и оперлись спинами о каменную стену.

– Какая жалость застрять здесь, достигнув цели! – простонала девушка.

– Нам везет больше, чем Адаму и Еве, оказавшимся в этом карсте. За нами как-никак пять тысяч лет технологий и всяких хитростей, порожденных мозгом с тысячью шестистами кубическими сантиметрами нейронов.

В доказательство своих слов Исидор вытряхнул их рюкзаки и провел инвентаризацию содержимого.

– Признавайтесь, гомо сапиенс, что вы задумали! – потребовала Лукреция.

Почему бы не сделать лук из большой берцовой кости, валяющейся у них под ногами, и ее лифчика в качестве тетивы? Пусть предки хоть так поучаствуют в их спасении.

Сказано – сделано. Сделав лук, они вложили в него стрелу – ребро. Журналистка прицелилась и выстрелила. Ребро-стрела взвилось ввысь, ни за что не зацепилось и упало обратно в яму.

– Это только в кино стрелы застревают среди ближайших камней.

Отвернувшись, девушка снова надела бюстгальтер. Исидор успел полюбоваться ее гладкой спиной.

– А не заняться ли нам любовью? – предложил он.

Девушка разразилась кашлем, потом спросила:

– Простите, я не ослышалась?

– Не заняться ли нам любовью? – важно повторил Исидор.

– Не намерена зачинать ребенка с целью выбраться из ямы, – отрезала Лукреция.

– Раз так, мы умрем, – сказал он, снова приваливаясь к стене.

Девушка сжала кулаки.

– Что за шантаж, Исидор? Я была о вас лучшего мнения.

– Считайте, что мне просто приспичило заняться с вами любовью, – последовал флегматичный ответ. – Полагаю, если мужчина и женщина угодили в яму и рискуют здесь сгинуть, им стоило бы получить от жизни немного удовольствия, прежде чем начать агонизировать. По-моему, это совсем недурно: заняться сумасшедшей любовью прямо здесь, в надежном чреве нашей кормилицы планеты. Признаться, вы в моем вкусе: пусть миниатюрная, зато миленькая.

– Все вы, мужчины, одинаковые, – проворчала Лукреция. – В вас точно дремлет свинья.

– Свинья и обезьяна, – уточнил толстяк.

Девушку поразила дерзость товарища по несчастью. Правда, вместо того, чтобы настаивать, он флегматично разложил свой спальный мешок и растянулся.

– Не хотите, как хотите.

Девушка последовала его примеру со словами:

– Даже если бы мы взялись размножаться с целью вылезти отсюда, у нас не хватило бы еды, чтобы продержаться девять месяцев, пока не родится малыш.

– Адам с Евой продержались. Мы бы сначала съели печенье из автомата, а потом принялись бы за обезьян, которые спускались бы сюда, чтобы разобраться, в чем дело.

– У них больше нет лианы, как они спустятся?