Отец (не) моей дочери

Глава 49

Этери.

Сегодня одновременно счастливый и волнительный день… На моем пальце поблескивает помолвочное кольцо – подарок Льва, а в глазах стоят слезы…

Касаюсь пальцами украшения и глубоко вздыхаю, понимая, что теперь моя защита – он… Мой будущий муж…

– Тери, ну чего ты? Все будет хорошо, – целует он меня в нос. – Аверин скоро подъедет. Пьем кофе и выдвигаемся. Мамуля посидит с Дариной, а мы… Я сам очень волнуюсь, детка. Знала бы ты, как…

– Я уже не верю ни во что, Лев. Важно знать правду и все…

– Узнаем. Адам раздобыл номер телефона жены Хмельницкого. Думаю, стоит ей позвонить.

– Неужели, он сам не звонил? Никогда в это не поверю, – качаю головой.

– Нет, сказал, что ты с этой задачей справишься лучше.

Елизавета Тимофеевна сдержанно здоровается с нами и предлагает позавтракать свежей овсяной кашей. Конечно, ее лицо не излучает счастливую улыбку, но и тени страдания на нем нет. Почему-то я уверена, что совсем скоро мы поладим. Адам болтает без умолку и пьет кофе. А я ерзаю на месте, не в силах впихнуть в себя и кусочек.

Чувствуя мое упадническое настроение, Лев призывает гостя поторопиться. Адам благодарит Елизавету Тимофеевну за завтрак и поднимается с места. Когда мы выходим во двор, он коротко сообщает адрес лечебницы, в которой обитает Семен Хмельницкий.

– Неуверен, что беседа с Хмельницким принесет результат, – мнется Адам. – Я попросил врача не давать Семену лекарства, чтобы сохранить хоть какую-то ясность ума.

– Мы все равно поедем, – ультимативно произносит Лев.

– Конечно. Адам, я хотела бы позвонить его жене, может, она захочет встретиться? Она же… Господи, она же женщина, мать…

Сильные ладони Льва ложатся на мои плечи. У меня теперь другая жизнь, но после поездки она станет спокойной. Или, напротив, наполненной горечью…

Дорога занимает не более трех часов. Лев отвлекает меня разговорами о предстоящей свадьбе или неумело шутит – делает что угодно, лишь бы я улыбнулась. И я благодарно улыбаюсь, поднимая на него полный любви взгляд. С его поддержкой я все перенесу… Даже самое страшное…

– Вот и приехали, – произносит Лев, паркуясь возле машины Аверина.

Взору открывается неприметный кирпичный корпус, утопающий в большом тенистом саду. Черные ветви деревьев покачиваются от порывов ветра, неприветливо пугая незваных посетителей.

– Мда… Жуткое местечко, скажу я вам, – протягивает Аверин, окидывая территорию нечитаемым взглядом. – Идемте, нас уже ждут.

Крепко сжимаю локоть Льва и на ватных ногах следую за Адамом. Входная дверь скрипит, а в ноздри вбивается неприятный запах лекарств и больничной еды. Охранник сверяет наши фамилии со списком, исследует содержимое сумок и впускает внутрь.

Семен Хмельницкий сидит в инвалидной коляске и смотрит в окно – на черно-белый пейзаж. Ветки царапают стекло, а ветер гудит в оконных щелях. Наши шаги разбавляют царящую в палате тишину, но Семен не реагирует на наше появление – продолжает тупо наблюдать за уличным пейзажем.

– Семен, вы меня слышите? – Аверин подходит ближе.

Хмельницкий переводит на него непонимающий взгляд и молчит. Господи, ну и зрелище… Он обезумел от боли и желания мести. Изничтожил себя, отравил обидой и стремлением навредить моему папе. А, может, все-таки это был не он?

– Семен, я Этери – дочь Валентина Журавлева. Это меня тогда спасли… В тот страшный день, когда наш автобус попал под поезд. Меня… И я знаю про вашу доченьку. И очень вам сочувствую. Скажите, это вы похитили мою малышку? Пожалуйста, мне так важно знать правду… – взмаливаюсь я, цепляясь за ручки его инвалидной коляски.

– Девушка, он не говорит. Ничего не скажет вам, – фыркает стоящий позади нас врач. – Скажите спасибо, что реагирует взглядом и слюни не пускает.

– То есть слов от него не дождешься? – уточняет Аверин, растирая переносицу.

– Ну, может что-то промычать, если захочет.

– Семен, умоляю вас, скажите… Просто кивните мне. Это вы похитили мою дочь из роддома? Вы хотели отомстить моему папе?

И он кивает. Раскрывает губы, пытаясь вымолвить что-то, но из горла вырывается лишь бессвязный хрип.

– Что вы сказали? – наклоняюсь к мужчине и беру его за руку. Плевать, как я сейчас выгляжу…

– Та… Та… ня…

– Таня? Кто это? – бросаю наполненный мольбой взгляд на врача.

– Жена его, – небрежно произносит он. – Позвонить?

– Да! Только не говорите, что приехали гости. Скажите, что…

– Я понял, – бормочет врач. – Скажу, что нужно срочно подписать кое-какие документы.

Татьяна Андреевна – так ее зовут – приезжает через час. Наверное, нетрудно догадаться, что ко времени ее приезда я извожу себя до основания?

Мы прячемся в коридоре, как неразумные дети, наблюдая, как ее встречает врач и проводит в палату. Входим следом, отрезая возможность отступить. Детский сад, не иначе, но по-другому не получается…

– Что здесь происходит? Игорь Васильевич, кто эти люди? – она переводит испуганный взор на врача.

– Поговорите с ними, так хочет Семен. Он сказал это, представляете? Проговорил ваше имя, когда во-он та женщина задала ему вопрос, – эмоционально произносит врач.