Отец-одиночка до встречи с тобой (СИ)

- Меня волнует сам ребёнок, а не наследство.

- Тогда почему вы не подписали сразу все бумаги? – удивился он.

- Потому что я не привык верить словам и бумагам, Владлен Михайлович. Я верю только своим глазам и ощущениям.

- Не понимаю я вас… - произнёс он. – Не сердитесь за такой вопрос, я не хотел вас оскорбить или обидеть…

- Вы меня не оскорбили и не обидели, - ответил ему. – Вы просто задали гнилой вопрос незнакомому вам человеку.

Войнич открыл было рот, чтобы что-то сказать, но поймав мой суровый взгляд, захлопнул рот и отвернулся.

Я плавно вырулил автомобиль на дорогу и мы снова держали путь в сторону дома, где жила моя полуторогодовалая дочь…                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                            

* * *

Огромное состояние, сила и власть не помогли ни Инге, ни её семье.

Я равнодушно отметил, что дом излишне большой и чересчур пафосный. Меня не тронули ни настороженные и подозрительные взгляды людей, которые продолжали работать в этом доме. Не залебезивший управляющий, который мне сразу не понравился как человек. Бегающие мелкие глазки, дёрганная улыбка, маленькие и потные ладошки не всегда характеризуют человека как нехорошую и гнилую личность, но этот человек был именно таким.

- Мы ждали вас, - произнёс он наигранно радостно, но я видел, как в этих глазах застыла ярость, обида, ненависть и страх. Такой взгляд ни с чем не спутаешь. Я часто видел глаза, которые смотрят именно так, с ненавистью и одновременно, со страхом. Это взгляд скользкого и прогнившего человека – труса. Такие люди не поморщатся, подставив друга или близкого человека. Они предадут и совесть их никогда не будет мучать. Жалкие и трусливые и мне невероятно жаль, что моя дочь находится в обществе такого человека.  

- Не представляете, как мы были рады, когда узнали, что Инга Леонидовна оставила завещание отцу девочки! Для нас эта была весьма неожиданная новость… кхм, но хорошая. Теперь у Алиночки будет защитник. Спасибо, что вы приехали…

- Проводите меня к ребёнку, - попросил я, обрывая слащавую речь управляющего.

- Ох, малышка сейчас спит. Ей нездоровится. Как Инги Леонидовны не стало, так Алиночка перестала кого-либо слушать. Постоянно плачет… Её после завтрака смогли успокоить. Хорошо, что успокоительное действует быстро и…

- Что? – удивился я и решил, что ослышался. – Вы дали ребёнку успокоительное?

- Ну да… - развёл управляющий руками.

Я переглянулся с нотариусом, который от моего взгляда начал переминаться с ноги на ногу и опустил глаза в пол, будто он лично колол малышку. Но судя по всему, он знал о её состоянии.

Я посмотрел на прислугу, которая выстроилась в шеренгу и тоже кидали на меня любопытные и боязливые взгляды.

И на всех, на абсолютно всех лицах застыло равнодушие. Им всем было плевать на ребёнка.

Мысленно поморщился. Ощущение, будто окунулся в выгребную яму. На войне ты осознанно ждёшь от противников ненависти, убийства, даже предательства от своих… Но здесь... Люди, которые не видели морей из крови, гор трупов и искалеченных людей, вот так просто своим равнодушием, безалаберностью и невежеством, готовы сломать невинного ребёнка.

Мне не нужно было с ними общаться или вникать в суть их жизни и этого дома. Я уже прочёл всё это на их лицах.

- Отведите меня к ребёнку, - сказал я и когда никто не шелохнулся, добавил приказным тоном. – Немедленно!                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                  

* * *

В огромной спальне, которая была обставлена с невероятным шиком и роскошью, на высоких окнах были задёрнуты тяжёлые шторы, отсекая комнату от солнечного света. На туалетном столике горел ночник. Моё дыхание участилось, а сердце быстрее забилось от волнения, когда я подошёл к резной кроватке. Малышка лежала чётко посредине кроватки.

Я положил руки на бортики и чуть склонился к ней, чтобы лучше рассмотреть.

Малышка была такой маленькой, словно куколка. Она была одета в белое и лежала, раскинув кукольные ручки в стороны, не шевелясь, потому что крепко спала. Я затаил дыхание и уставился на это беззащитное существо.

Я и раньше видел маленьких детей, но всегда издали и особо не всматривался в их лица.

Можно сказать, я впервые смотрел на маленького ребёнка и изучал её черты лица.

Её веки чуть дрожали, розовые губки были приоткрыты. Маленькая головка была покрыта мягкими светлыми волосиками, точно лён, а пальчики слегка согнуты в крошечные кулачки.

Я поднёс свою руку к её ручке и поразился, какая же она была крошечная и какая же огромная была моя ладонь.

Абсолютная беспомощность ребёнка меня очень разволновала. Когда она проснётся, то как отреагирует на меня? Как мне с ней себя вести? Малышка будет нуждаться в таких таинственных вещах, о которых я понятия не имел и никогда не испытывал желания узнать, но всё изменилось…

Но я никогда не уходил от проблем и не прятался от них. Но эту малышку проблемой нельзя было называть. Она была чудом. Она была настоящим ангелом.

Пока малышка спала, я слушал её тихое мягкое дыхание. Её крошечность и одиночество пробудили во мне печаль, смешанную с гневом. Я не позволю этим людям вредить малышке, даже если окажется, что она не моя дочь, хотя не сомневаюсь в словах Инги, но вдруг.