Отец Паисий мне сказал...

Проезжая по равнине, на которой расположены мусульманские селения, мы завели со Старцем следующий разговор.

— Я удивляюсь, Геронда, за столько лет мы не смогли ассимилировать этих мусульман, сделать их христианами! И государство ведь на нашей стороне…

— Христиане ли мы, — с горечью спросил Старец, — или так, нечто пресное? Первые христиане изменили, «заквасили» весь древний мир. А мы, нынешние — полинявшие, пресные.

132

Старец сказал:

— Все мы однажды умрем… Вопрос в том, чтобы это была «добрая» смерть. Чтобы наша смерть принесла пользу другим. Чтобы мы стали мучениками. И получили награду от Бога.

10 октября 1990 г.

(Всенощная у отца Исаака)

133

— Отче, есть люди, которые, несмотря на то, что многое слышали о Христе, и не думают меняться. Не обращаются! Что с ними происходит?

— Они обращены к другой стороне, которая их сильно притягивает, и нужно много молиться, чтобы они обратились в хорошую сторону. Если человек добрый, отзывчивый, за него нечего бояться. Если он, например, пьет или играет в карты, имеет иные страсти, но, видя нищего, жалеет его, волнуется, хочет помочь — за него не страшно, Христос поможет ему. Но если это человек бездушный и, несмотря на свое богатство, упорствует в своем жестокосердии, то с ним плохо обстоит дело.

Была женщина в Австрии, очень богатая. Все имение свое раздала нищим. Тому, другому, и в конце концов осталась ни с чем. Кто-то из знакомых позаботился о ней, и ее поместили в один элитный дом престарелых. Ездил туда мой знакомый и говорил ей о Христе. Она не верила. «Пожалуйста, давай сменим тему разговора», — просила его. Пока наконец однажды ей не предстал Сам ХРИСТОС. Не в видении — наяву. Потом были слезы, покаяние.

«Как я могла не верить тому, что слышала от тебя раньше!» — говорила она после этого моему знакомому.

Когда он приезжал ко мне и просил молиться за нее, я говорил, что не буду, потому что она заслужила Божественную помощь. Вот до чего снисходит Христос — до того, что Сам является человеку!

134

— Будем проявлять терпение в болезнях и испытаниях, чтобы получить потом «единовременное пособие», своего рода пенсионную выплату. Поскольку, если Бог чему-то и попускает с нами случиться, то лишь тому, что впоследствии обернется каким-нибудь благом. Часто наш ближний, Божьим попущением, впадает в какую-то беду, чтобы мы ему оказали помощь и через это сами были избавлены от какого-то зла.

Однажды, живя в монастыре Стомион[60], я спустился с гор в Коницу и затем возвращался назад с тяжелой ношей. В одном месте там очень крутой подъем, а тропа сужается. Я спешил, потому что солнце уже клонилось к закату, а мне не хотелось пропустить время обычного молитвенного правила. На половине пути вижу человека с двумя мулами, нагруженными дровами. Один из мулов завалился на одну сторону, второй — на другую. Да и сам хозяин в опасности. Конечно же, я должен был ему помочь. Помог. Подняли мы и дрова вверх по тропе. Человек возрадовался, благодарил: «Тысячекратное спасибо». И я был рад, что помог ему. Задержался минут на двадцать. Снова ускорил шаг, чтобы успеть. «Ты меня спас! Ты меня спас!» — кричал он мне вдогонку. Добравшись до перевала, что же я увидел: в двадцати минутах ходьбы от меня, внизу, где идет дальше тропа, на нее обрушился камнепад. Оторвавшиеся куски скал летели, словно выпущенные из пращи. Увлекали за собой деревья. То есть, если бы я не остановился, я бы погиб. Бог так устроил, что другой человек «попал в аварию», чтобы я был спасен. Мне еще и «тысячекратное спасибо» сказали!

Я повернулся и прокричал ему с вершины перевала: «Ты меня спас! Ты меня спас! Благодарю!»

— Он услышал Вас, отче?

— Нет, но свой долг я выполнил.

135

— Отче, в Киево — Печерской Лавре, в России, как мы читаем в книгах, происходило много удивительного. Монах говорит умершему: «Встань с этого места, иди туда-то». Тот встает и идет. Или кому-то другому из братии: «Сегодня не умирай, завтра…». И он не умирает! Что это такое было? Чем объяснялось?

— Многим. У людей было любочестие[61], великая простота и смирение. Человек мог сказать: «Трудно ли Богу забрать брата завтра, если Он всесилен, если сегодня мне недосуг?» Великая простота. Здесь действовала не рассудочность, которая убивает веру. Апостол Петр в простоте пошел по волнам, но когда подключился рассудок, он начал тонуть.

136

После большого пожара, который случился летом на Святой Горе, я отправился навестить Старца. Он был в гневе и восклицал:

— Это была пощечина от Пречистой! Пожар начался в первый день поста, а закончился в последний (по юлианскому календарю, которого придерживается Святая Гора). Говорили, что он прекратится намного раньше, потому что не было ветра, а он прекратился в последний день, когда как раз было ветрено. Будто чья-то невидимая рука вела пламя, оно распространялось там, где его не ожидали, и обходило стороной те места, где были предприняты меры безопасности.

Сгорели леса! А «сгорело» ли мирское мудрование?

— Один монастырь уже ходатайствовал о материальной помощи, — сказал я.